— Да.
Я снова поднимаю на него взгляд.
— Что?
— Да, — он слегка наклоняет голову и одаривает меня дерзкой ухмылкой. — Ты спросила, верно ли то высказывание… Большие ноги означают, что у его обладателя большой член. Да, — он пожимает плечами, уголки его губ приподнимаются в широкой улыбке, а на щеках появляются две очаровательные ямочки. — Ну, по крайней мере, в моём случае. Я не могу говорить о каждом мужчине с большими ногами.
Убейте. Меня. Сейчас же. Я не могла спросить об этом вслух…
— Да, — повторяет он со смехом, который почему-то звучит мужественно и мелодично одновременно.
— Что? — спрашиваю я, одновременно смущённая тем, что мои слова срываются с губ с неким придыханием, и злая на своё тело за то, что оно так себя ведёт.
— Ты действительно спросила это вслух.
— Здесь, должно быть, какая-то ошибка.
— О том, что у меня большой член, или что ты спрашиваешь об этом вслух?
— О том, что ты здесь! — кричу я, моё лицо и шея вот-вот сгорят от накрывшего меня чувства стыда и гнева.
Райан в ответ начинает смеяться ещё громче.
— Могу тебя заверить, я не скваттер5. Мне не только позволили быть здесь, но и пригласили.
— Но кто?
— Твой отец.
Глава 5
Райан
Двенадцать часов назад
— Ну, смотрите, кого нелёгкая принесла, — я не успел пройти и десяти футов внутри бойцовского клуба Купера, как ко мне подошёл Марко, друг семьи и совладелец тренажерного зала UFC. Он хватает меня за руку и заключает в братские объятия. — Как дела?
— Хорошо, — я похлопываю его по спине, прежде чем отступить.
— Я слышал, ты в городе на пару месяцев. Тебе потребовалось достаточно много времени, чтобы приехать сюда.
— Я был занят. Был переведён на здешнюю базу, а затем уехал на тренировки. Через пару недель уезжаю в Техас на очередную тренировку, а затем мы отправляемся в Афганистан.
— Чёрт возьми, чувак, во скольких командировках ты уже побывал?
— Это будет моей седьмой. Мама в ярости. Она думала, что мой перевод будет означать, что теперь я останусь дома навсегда. Люблю эту женщину до смерти, но она сводит меня с ума.
— Это то, что должны делать родители, — Марко хлопает меня по плечу. — Хочешь устроим небольшой спарринг? У меня есть немного времени.
— Конечно, не против я оставлю вещи.
Бросив сумку в шкафчик, я возвращаюсь и нахожу Купера — тестя Марко — и моего отца, стоящих возле восьмиугольника и сплетничающих, как девчонки.
— Папа, ты следишь за мной? — спрашиваю я, подходя к нему.
Он ухмыляется и качает головой.
— Если бы мне пришлось ещё раз выслушивать, как твоя мама говорит мне, что нам нужно найти тебе дом, чтобы убедиться, что ты вернёшься, я бы с ума сошёл.
Все ребята начинают смеяться.
— Но если серьёзно, то благодаря тебе она целый год жила дома, — добавляет папа.
— Давай устроим спарринг, — предлагает Марко, переводя тему и тем самым спасая меня.
Мы выходим в октагон, и поскольку на самом деле мы не боремся, единственное снаряжение, которое мы используем, — это защита для головы. Мы кружим по периметру клетки около минуты, а потом Марко начинает сближаться со мной и боковым ударом сбивает с ног.
Он заливается смехом, а я качаю головой.
— Значит, вот так, да?
Всё ещё смеясь, он протягивает руку, чтобы помочь мне подняться.
— Ты вернулся насовсем? — спрашивает он, подпрыгивая на цыпочках с поднятыми руками.
— Я перевёлся, так что да. В Карсон-Сити для меня ничего не осталось, — я бью его по лицу, и он уворачивается.
— Как обстоят дела после развода?
— Я думал, ты спасёшь меня от вон тех сплетниц, — я киваю в сторону своего отца и Купера.
Марко смеётся и наносит удар. Удар легко попадает мне в живот.
— Развод? — подсказывает он.
— Со мной всё в порядке.
— А как поживает Лора?
— Она хорошо, встретила парня, завела семью… — я наношу удар с разворота, и он попадает ему в голову. Поскольку мы просто валяем дурака и были в защите, это не причиняет ему вреда, и Марко легко купирует последствия удара.
— Ты хороший человек, — заявляет он. — То, что ты сделал для неё, было невероятно великодушно.
— Так оно и есть, — я пожимаю плечами. — Она заслуживает хорошей жизни. У неё не было рядом таких людей, как у меня, — я смотрю ему в глаза, и он понимает, что я имею в виду не только своих родителей. Марко — один из немногих людей, с которыми я общаюсь, помимо моих родителей. Мы общались, когда я был моложе. Точно не помню сколько, но на протяжении многих лет он всегда был рядом. Даже когда я был подростком, то приходил сюда позаниматься, и мы разговаривали. Он стал для меня вторым отцом, другом. И не важно, как долго меня не будет в этот раз, когда я вернусь, он встретит меня с распростёртыми объятиями.