— И ты всегда должен позволять женщине заснуть первой, — наставляет меня мой папа. — Особенно если ты храпишь. Твоей маме нужна абсолютная тишина, чтобы заснуть. Поэтому я даже не могу посмотреть телевизор у нас в комнате.
— Я ни о чём таком не думал, — признаюсь я, чувствуя себя паршиво. — Возможно, я прожил с Лорой много лет, но редко бывал дома, а когда бывал, мы были как два корабля, проплывающих в ночи где-то рядом. Мы были больше похожи на соседей по комнате, чем на супругов. Мы даже не жили в одной комнате.
— Это просто требует времени и терпения, — успокаивает мама.
— Итак, что мне теперь делать? — спрашиваю я. — Как мне это исправить?
— Я покупаю Хейли спа-дни, — предлагает Калеб.
— Я отвожу твою маму куда-нибудь, — добавляет папа.
— Я покупаю Белле новый дом, — невозмутимо заявляет Марко.
Когда все начинают удивлённо пялится на него, он пожимает плечами.
— А как, по-твоему, мы приобрели тот пляжный домик, коттедж в Брекенридже и дом на Юпитере? Я склонен к косячеству.
— Я бы начала с цветов, — предлагает мама. — И с извинений.
Час спустя, я вхожу в дом с Эр Джеем в одной руке и ужином с цветами в другой. Я ещё не успеваю полностью зайти в дом, как до меня доносится запах подгоревшей еды. Гостиную и кухню заволокло дымом, поэтому я снова открываю дверь, чтобы проветрить помещение. Сажаю Эр Джеем почти у самой двери, чтобы до него не добрался дым, и отправляюсь на поиски Микаэлы.
Я добираюсь до столовой и только тогда нахожу её сидящей за столом. Обхватив голову руками, она тихо плачет.
— Детка.
Она поднимает на меня взгляд и хмурится, даже не потрудившись вытереть глаза, которые наполнились влагой. Её волосы собраны в неряшливый пучок, а лицо всё в пятнах.
— Там пожар? — спросил я.
— Нет, — отвечает она, ее голос лишён всяких эмоций. — Просто испортила ужин.
Очевидно, нам нужно поговорить, но сначала необходимо уложить Эр Джея, так как он уснул в своём автомобильном кресле. Я закрываю входную дверь и открываю пару окон. Затем осторожно вынимаю его из автокресла и укладываю в кроватку. Он начинает двигаться, его губы поджимаются, но в ту же секунду, когда я даю ему соску, он успокаивается и снова погружается в спокойный сон.
— Он спит, — произношу я, садясь рядом с ней за стол.
Она кивает и бормочет:
— Спасибо.
— Я принёс ужин, — я поднимаю пакет, который оставил на столе.
Она смотрит на пакет несколько долгих секунд, прежде чем переводит взгляд на меня.
— Я приготовила ужин.
— Мне показалось, или ты сказала, что он сгорел.
— Да, но ты этого не знал, — Микаэла фыркает. — Я спросила тебя, будешь ли ты дома к ужину, и ты ответил — да.
— Так и есть.
Чёрт возьми, эта женщина чертовски сбивает меня с толку, да так, что я даже не знаю, как поступить.
— Боже мой, у нас всё так плохо получается, — произносит она, и новые слёзы наполняют её глаза и капают вниз. Она качает головой и закрывает лицо руками.
Нуждаясь в прикосновениях к ней, я сажаю её к себе на колени, чтобы она оседлала меня, и убираю её руки от лица.
— Прекрати. Никто ни в чём не виноват.
— Мы живем вместе меньше двадцати четырёх часов, и у нас всё плохо.
Я не могу удержаться от смеха.
— У нас всё не так плохо, — я целую кончик её красного носа. — Здесь нет ни побед, ни провала. Нам просто нужно время, — я думаю о том, что сказали мне мои родители, Марко и Калеб ранее. — Это ново для нас, и нам предстоит научиться. Я был в Афганистане последний год, а до этого чаще находился в разъездах, чем бывал дома. А ты жила дома со своими родителями.
Она открывает рот, чтобы возразить, но я накрываю её губы рукой.
— У нас всё получится, Микаэла. Обещаю. Я буду класть свою одежду в корзину, и ты больше не сделаешь её розовой, — её глаза сужаются, а я смеюсь. — Ты можешь купить мне затычку для носа, чтобы не убить меня, и одеяло, чтобы я не отморозил себе задницу.
— Я не…
— Чего ты не делаешь? — спрашиваю я, обрывая её. — Включаешь кондиционер при арктических температурах? Ты чертовски уверена в своих действиях. А потом в случаи чего крадёшь все одеяла и делаешь из них личное иглу (прим. — куполообразная палатка), — я прижимаюсь губами к её губам, прежде чем она успевает возразить. — И это чертовски восхитительно.
Микаэла вздыхает, наконец успокаиваясь.
— Я позабочусь о том, что буду опускать сиденье, чтобы ты больше не купалась в туалете, и я приготовлю поесть, чтобы ты не спалила дом дотла, — продолжаю я. — И мы повесим на дверь доску, чтобы я не забывал сообщать тебе, куда иду.