— Нам придётся отказаться, — вежливо говорит Райан. — Планы изменились.
— Да? — переспрашиваю его я.
— Да, у нас есть всё лето, чтобы найти дом, где мы сможем пустить корни.
— Дом, — передразниваю его я. При звуке этого слова у меня на глаза снова наворачиваются слёзы.
Дом здесь, в Сан-Диего, с Райаном и Эр Джеем.
— Я думал о доме на пляже, — предлагает он. — Не знаю, как ты, но пляж для меня — это какое-то особенное место, — он подмигивает мне, и некое тепло начинает согревать меня изнутри.
— Пляж звучит идеально.
— Хорошо, — он берёт мою руку в свою и надевает обручальное кольцо обратно мне на палец. — Больше не снимай его. Ты моя, а я твой. Мы вместе… навсегда.
Эпилог
Райан
Четырнадцать месяцев спустя
— Папа, я помогаю! — настаивает Эр Джей, беря горсть клубники и бросая её на вафлю, которую я только что положил на середину тарелки.
— Ты очень помогаешь, — отвечаю я ему. — Можешь приготовить и чернику?
— Да! — он роется в контейнере и вытаскивает несколько ягод черники, высыпая их поверх клубники. — А мне можно? — спрашивает он, уже беря парочку ягод с тарелки и отправляя их в рот. — Мм-м… — его ярко- голубые глаза загораются. — Следующий крем для ног!
Я смеюсь, протягивая ему баллончик со взбитыми сливками.
— Взбитые сливки, — поправляю я его.
Он пропускает мои слова мимо ушей, уже нажимая на крышку. Взбитые сливки разливаются по всей вафле, тарелке и столешнице, заставляя его возбужденно хихикать.
— Отлично, — подбадриваю я сына, наливая кофе и добавляя в него немного молока и сахара.
— Мамочке! — восклицает он, спрыгивая со стула на пол.
Он берёт цветы, которые мы купили в магазине, а я беру поднос и ставлю на него тарелку, кружку и столовое серебро.
— Мамочка! — кричит он, когда мы входим в комнату. — Счастливойгодвщины!
Микаэла стонет, и её веки несколько раз приоткрываются и закрываются, привыкая к свету.
— Что? — спрашивает она, садясь и протирая глаза со сна.
— Счастливойгодвщины! — повторяет Эр Джей, протягивая ей цветы.
— С годовщиной, — произношу я, ставя поднос ей на колени. Затем быстро целую её, и Микаэла счастливо улыбается.
— С годовщиной, — отвечает она.
— Я приготовил это, — Эр Джей указывая на вафлю с фруктовой начинкой и взбитыми сливками.
— Ты это сделал? — уточнила Микаэла, поднимая его на кровать и сажая рядом с собой, прежде чем я успеваю её остановить.
— Детка, будь осторожна, — настаиваю я, зная, что она не послушает.
Она закатывает глаза.
— Я беременна, а не инвалид.
В тот день, когда мы узнали, что она беременна, я начал проводить своё исследование, читая все книги о беременности, какие только мог достать. Большинство из них пугали меня до чертиков. Поскольку она ещё на начальных месяцах беременности, мы еще никому не говорили. Я читал, что на ранних сроках мог произойти выкидыш, и лучше никому не говорить о положении, пока не наступит второй триместр. Я знаю. Знаю. Я чрезмерно опекаю. Но в свою защиту скажу, что меня не было рядом с ней во время первой беременности, так что, хотя для неё в этом нет ничего нового, для меня это всё в новинку. И это чертовски страшно.
Эта беременность незапланированная. Микаэла считала, что нам следует подождать, пока она не защитит диплом, а ведь ей ещё год учиться, но у судьбы были другие планы, и, хотя она принимала противозачаточные, позже мы сделали несколько тестов на беременность и анализ крови, и узнали, что она беременна. И мы не могли быть счастливее.
— Восхитительно, — произносит она сквозь стон, немного откусывая от вафли, затем дав ещё кусочек Эр Джею.
— Восхитительно, — соглашается он с широкой, покрытой взбитыми сливками улыбкой. Конечно, его слова звучат неправильно, но то, как он пытается копировать всё, что мы говорим, восхитительно. Он словно крошечная губка, впитывающая всё вокруг.
— А ещё у меня для тебя кое-что есть, — я протягиваю ей маленький подарок в упаковке.
Микаэла открывает его, затем смотрит на меня со слезами на глазах.
— Это прекрасно, — произносит она, имея в виду браслет-подвеску. Однажды она сказала мне, что ей очень понравился браслет, который её бабушке подарил дедушка много лет назад. Затем, я попросил Беллу выяснить, кто его сделал, и заказал для неё такой же. На нём было сердечко от Эр Джея с надписью «Мама», посередине дельфин, символизирующий её любовь к морским животным. А третья подвеска — сердце с ключом.