Виктор перехватывает мой взгляд, но ничего не говорит. Идем дальше, и вскоре тропинка расширяется. Я позволяю себе сровняться и пойти рядом с Алисой. Виктор не обращает на нас никакого внимания, фотографирует все вокруг. Фотограф из него выходит весьма посредственный. Я на телефон ловлю кадры лучше, чем он на свой дорогущий фотоаппарат. Видел его работы — прямо сказать так себе.
Алиса заметно нервничает, когда приходится перебираться через реку по камням. Беру ее за руку, помогаю пройти препятствие. Она благодарит и улыбается так искренне, что на душе теплеет. Вот угораздило же меня влюбиться в девчонку друга… Но я терпеливый, готов ждать ее сколько потребуется.
Когда добираемся до фьерда, предлагаю Алисе сфотографировать ее на память, чем оказывается недоволен Виктор. Но мне все равно, и я, наконец, записываю номер телефона Алисы. Скидываю фото ей в мессенджер. Когда появится сеть — посмотрит.
Идем обратно той же тропой, но когда проходим камни, случается то, что даже в страшном сне не представить. Алиса оступается, ее рука выскальзывает из моей, и она падает в реку. Ни секунды не раздумывая, прыгаю за ней, но быстро теряю ее из вида. Одежда становится настолько тяжелой, что тянет ко дну, и я не нахожу лучшего варианта, как пытаться выбраться на берег. Пытаюсь ухватиться за камни, но они скользкие, и течение несет меня дальше. В какой-то момент мне удается оттолкнуться ногами и с божьей помощью выбраться из реки. Иду, не разбирая дороги. Все тело болит, похоже, здорово меня побило о камни. Пальцы на руках онемели и кровоточат, но я все равно иду… Вскоре набредаю на тропинку, по которой еще немного прохожу, и наступает темнота…
Очнулся я уже в клинике. Оказывается, провалялся без сознания несколько дней. Прошу медсестру дать мне телефон, связываюсь с отцом, прошу помочь, выяснить, где Виктор и нашли ли Алису. Сердце уходит в пятки, когда думаю о ней. Даже там, в реке, думал как ее вытащить, как спасти ее… не могу успокоиться, а медицинские приборы начинают истошно пищать. Медсестра и доктор суетятся, чем раздражают меня, и я прошу их уйти.
Через некоторое время отец сообщает, что меня переводят в отдельную палату. И рассказывает, что Виктор с компанией вернулся в город, и Алисы с ними не было. Меня накрывает паника. Ее с ними не было! Как он мог оставить ее?! Искал ли вообще? Где Алиса? Что с ней?
Вечером ко мне приходит лечащий врач, справляется о том, как я себя чувствую, и говорит, что меня ищет какой-то человек по имени Альвисс. Завтра он придет ко мне в приемные часы. Жду не дождусь гостя, чтобы узнать, кто он и что ему от меня нужно.
Утром в дверь моей палаты тихонько стучат. Это не врачи, они входят без стука. Перевожу взгляд от вида из окна и замираю, боясь спугнуть видение. В палату входит Алиса. Не верю своим глазам! Жива! Оказывается, ее выбросило на берег, и какой-то человек нашел ее, выходил, спас мою Алису. Не я. Но все равно чувство благодарности к нему теплеет в груди. До тех пор, пока в палату не входит бородатый мужик и не обнимает МОЮ девчонку. И она позволяет ему это делать и не отталкивает. Спрашиваю на русском, почему он ее обнимает, чтобы этот чувак не смог понять моих слов. И вроде понимаю, что не имею права что-то предъявлять, но ревность съедает меня изнутри, и ничего не могу с собой поделать. Бородатый что-то спрашивает у Алисы на своем языке, она отвечает. Сейчас я жалею, что не учусь на лингвистическом, чтобы понимать их разговор…
А бородатый ухмыляется, расправляет плечи и говорит мне на английском:
— Потому что Элис — моя девушка.
В моей голове не укладывается эта информация! Не может быть! Он не может ей нравиться, вот такой, с бритыми висками, бородой и косичкой?! Ну нет!
— Понятно, — говорю и отвожу взгляд в окно, не имея представления, что еще сказать. Как так получилось?! Почему рядом с ней опять не я?! Не имею права сердиться на Алису, но в душе такой ураган, что начинаю говорить глупости после того, как бородатый выходит из палаты. И обижаю Алису. Корю себя за это, но слов уже не вернуть, поэтому просто извиняюсь и искренне надеюсь на то, что Алиса меня простит. Она немного успокаивается и говорит, что постарается привезти завтра мою сумку с документами и вещами. Это уже радует, увижу ее завтра. Хоть и приедет, наверно, опять с этим мужиком…
— Выздоравливай, Леш, — целует меня в щеку, а я сжимаю ее хрупкую ладонь в своих пальцах. Не хочу ее отпускать, будто, если она выйдет сейчас из палаты — больше не вернется. Но отпускаю, и она, грустно улыбнувшись, выходит из палаты. А мне только остается ждать завтрашнего дня.