— У меня к тебе просьба, — выдавливаю из себя слова. — Пожалуйста, выполни ее, — Свен молча кивает, сильно сжимая челюсти. — Не иди нас провожать. Я не смогу… — все же слезы срываются с ресниц.
Свен обнимает меня крепко, дышит шумно мне в шею. Его пальцы зарываются в мои волосы. А я уже реву в голос.
— Пожалуйста, Свен, — сквозь слезы. Он просто кивает и целует. Так болезненно сладко, что я готова все бросить и остаться. Но он выпускает меня из объятий и, еще раз поцеловав, говорит:
— Тебе пора, Элис. Позвони, как доберетесь, — и, развернувшись, возвращается к машине. Я, чтобы не передумать, иду прочь. Лешка идет рядом, молчит. Но я чувствую в этом молчании поддержку и опору. Проходим регистрацию, в зале ожидания тоже сидим молча, слушая монотонный голос из динамиков. Наконец, объявляют наш рейс и приглашают на посадку. Я успеваю немного успокоиться, но снова роняю слезы, смотря в иллюминатор на отдаляющуюся землю и огни города.
— Все наладится, Алиска. Не может быть по-другому, — Лешка сжимает мои пальцы, которыми я вцепилась в подлокотник до побелевших костяшек. Это прикосновение немного расслабляет, и я в который раз за день пытаюсь успокоиться. Киваю другу. Он молча протягивает мне беспроводной наушник, второй вставляет в свое ухо. Включает плейлист и откидывается на подголовник, прикрывая глаза. Следую его примеру и под негромкую музыку засыпаю.
18. Алиса
Дома все деревья в цвету и солнце светит так ярко, что глазам больно. Я уже неделю дома, но никак не могу привыкнуть к тому, что не нужно надевать свитер, когда выхожу из дома. Здесь намного теплее, и все не так. Абсолютно все. Кажется, что прошло не полмесяца, а целая жизнь. И что дом теперь не дом, и я приехала в гости.
Выхожу из подъезда и топаю к остановке. Маня еще у родных в станице, и я ночевала одна. В универе как всегда оживление, и я проталкиваюсь сквозь толпу в сторону нужного кабинета, пока меня не перехватывают на полпути чьи-то руки. Я еще даже не видя, кто это, начинаю раздражаться. Вообще, мое настроение меняется со скоростью света. Не узнаю себя, честное слово. И не могу понять, что со мной происходит. Оборачиваюсь, уже готовая послать к черту того, кто помешал мне пройти эти мучительные несколько десятков метров до нужной двери, но это Лешка, и я выдыхаю и улыбаюсь.
— Привет, Алиска. Куда так бежишь?
— Привет, пойдем из этой толпы, — снова вздыхаю, пытаясь сдержать тошноту, которая подкатила от обилия запахов и толкотни. — Не могу дышать здесь. Мало того, что жара, так еще и люди, видимо не знают меры, когда обливаются своими ароматами перед выходом из дома…
Лешка только смеется и следует за мной. Когда выходим в широкое фойе перед нужной аудиторией, я подхожу к окну и распахиваю его настежь. Жадно хватаю свежий ветерок, пытаюсь надышаться.
— Может, тебе лучше домой пойти? Ты бледная.
— Сейчас пройдет, — отмахиваюсь.
— Ну ладно, — друг запрыгивает на подоконник, усаживается поудобнее и продолжает за мной наблюдать.
— Вроде полегче, — прикрываю окно.
— Я сегодня Виктора видел, — словно между прочим говорит Лешка. — Он не поздоровался даже, — хмыкает.
— Почему я не удивлена?
— Может, потому, что стала свидетелем того, как я сбил кулаки об это кусок г…
Смеюсь, хотя, по правде сказать, в тот день переживала за Лешку. Думала, убьет Виктора. Такого Лешку я ни разу не видела, он всегда такой доброжелательный… А тут как с цепи сорвался. Еле оттянула его от Виктора. Никто из друзей моего бывшего парня за него не заступился. Они просто стояли и смотрели. Я в шоке, что так вообще может быть. Но за Лешку было страшно, нельзя было позволить ему испортить свою жизнь из-за такого недодруга, как Виктор. И я просто не нашла другого выхода, как запрыгнуть на спину Лешке и умолять его остановиться. Он сквозь свою ярость все же услышал меня. Потом, когда я рассказала обо всем случившемся Машке, она долго меня отчитывала. «С ума сошла, драку полезла разнимать?! А если бы в состоянии аффекта Леша тебе навредил бы?» Но я была так уверена в Лешке, что даже не сомневалась, что он меня услышит и ничего плохого мне не сделает. Вот и сейчас стоит, потирает сбитые костяшки. Виктор пытался напугать нас своим отцом, но Алексей заткнул его одной фразой: «Не боишься понести ответственность за свои поступки?» Он не сказал ничего определенного, только расплывчатую фразу. И если не знать, о чем именно он говорит, то совсем ничего не понятно… Но Виктор понял, замолчал и только сопел и вытирал рукавом кровь с лица.