- А это хотя и отрицательное качество, но всё-таки качество. А ты не обладаешь даже этим. Что, нечем крыть?
- Крыть всегда есть чем. Это же вы меня выдумали. А вот когда вы умрёте...
- Ладно-ладно, я всё понял. Опять хочешь всю вину свалить на меня? Нет, дорогой мой, ничего не выйдет!
- Выйдет как раз-таки всё, кроме меня.
- В таком случае сиди тихо и во всём слушайся меня. Понял?
- Фигушки... Не такой уж я кретин, чтобы во всём вас слушаться, сударь. Вот когда вы сорвётесь с девятого этажа, я ещё успею припомнить вам всё, что я о вас думаю. И я обязательно закончу свой монолог тем, что вы многом были не правы.
- Пожалуйста, я дам тебе на это несколько секунд.
- Ничего, за это время я успею припомнить вам всю Вашу жизнь.
- Зануда хренов. Ты наконец высказался, мой внутренний наставник?
- Пока - да. Посмотрим, какую глупость вы сморозите в дальнейшем... Кстати, вы помните, что сказал о нас тот человек, который придумал высшую расу?
- Нет, пока не припоминаю. Напомни, пожалуйста, мой наиковарнейший внутренний интриган.
- Он сказал, что зря напал на Россию. Её можно было победить одной водкой, так как все россияне быстренько бы спились и окончательно деградировали.
- Он явно не рассчитал дозу. Что для русского норма, то для немца и австрийца - смерть. Он просчитался, по крайней мере, лет на триста.
- Вы так думаете, сударь, или предполагаете?
- Даже не сомневаюсь. Если все страны мира отдадут нам своё спиртное, то и в этом случае они не дождутся нашей смерти.
- Это почему же?
- Потому что мы закусываем только после третьего стакана, а они после первого же дринка закусывают всякой гадостью, которую пытаются подбросить и нам.
- И подбросят, мин херц.
- А мы подарим её украинцам. Эти ребята съедят всё и даже не срыгнут. Ты помнишь, у Николая Васильевича Гоголя в его "Тарасе Бульбе" есть такой знаменитый афоризм: "Дай запорожцам полный котёл каши, и они его обязательно съедят. А дай два... тоже ничего не оставят". Повторяю: на халяву эти ребята съедят всё, и у них не будет даже пустяшного гастрита.
- Ладно, хватит об этом. Может, вернёмся к нашим баранам?
- К каким ещё баранам?
- К ситуационно-депрессивному состоянию.
- Попробуем... Ты же помнишь, что после пятидесяти лет им страдает каждый неглупый человек?
- А может быть, он просто сходит с ума?
- Наоборот, он только начинает набираться мудрости и...
- И что?
- ...И становится спокойнее и безразличнее ко всему происходящему вокруг него, так как начинает прекрасно разбираться в том, что жизнь - это обычная суета сует.
- Жизнь вообще?
- Нет, зачем же. Жизнь после пятидесяти. Просто к этому моменту он совершил на этой земле уже всё, что предначертано ему судьбой. А Бог, как назло, решил подарить ему ещё лет 10-15, чтобы он полностью осознал некоторые вещи, на которые раньше этот человек не обращал никакого внимания. А Бог не любит, когда мы не обращаем внимания на некоторые "мелочи".
- И какие же вещи он должен осознать полностью, милостивый государь?
- Ну, к примеру, что такое настоящая депрессия и духовное одиночество. А ещё он должен осознать свою полную ненужность кому бы то ни было... что он уже полностью всё познал - в рамках своего кругозора, естественно... и что ничего нового он больше уже не увидит - для себя, конечно.
- Извините меня, сударь, но новые открытия преподносятся нам ежедневно?
- Новые открытия этого человека интересовать уже не будут, так как он прекрасно понимает, что они, эти открытия, во-первых, не настолько новы и являются только модификацией старых и, во-вторых, что они предназначены уже отнюдь не для него.
- Хотя бы один пример такого человека, сударь... естественно, кроме вас.
- О, мой милый внутренний собеседник, - это любой человек старше пятидесяти лет, кроме, конечно, тех, кто занимается наукой или искусством... и ещё тот, кто не закончил своих важнейших дел, касающихся его близких. А все остальные, - кто самовыразился или не успел, - могут спокойно перейти в мир иной и сладко почивать под гранитными лавровыми венками, выбитыми на могилах их заботливыми родственниками.
- А может быть, всё-таки не так уж и спокойно?
- Верно... И тому подтверждение - Ромен Гари и Эрнест Миллер... или Хемингуэй.
- А скажите, сэр, почему они всё-таки покончили жизнь самоубийством? Насколько я помню, они всегда относились к самоубийцам... как к слабакам, и всегда их презирали.
- В них - после пятидесяти лет, а может быть и несколько раньше - постоянно пребывало состояние навязчивой депрессии. Они много совершили и многое вынесли, так как являлись людьми "потерянного поколения". Это были смелые и мужественные люди - настоящие мужики... в русском понимании этого слова. Во всех своих романах они воспевают человека (кстати, они сами были точно такими же), который перед лицом судьбы, несущей одни страдания и смерть, всегда сохраняет мужество и достоинство - вспомни хотя бы "Прощай, оружие", "Старик и море", "По ком звонит колокол", "Обещание на рассвете". Ты же знаешь, мой вечно юный друг, что хлипкие и слабые люди, подверженные депрессии, уже в 15-30-летнем возрасте попадают в психбольницу или же кончают жизнь самоубийством. А эти два человека нашли в себе мужество (а мужество - это преодоление себя) пройти через все испытания и умереть только тогда, когда этих испытаний у них не осталось и вовсе. А жить без борьбы и испытаний им казалось совершенно неинтересно. Просто они полностью самовыразились - как морально, так и физически. Умирать хилыми, сумасшедшими или немощными стариками, требующими постоянной посторонней помощи им явно не хотелось, а совершать кругосветные круизы или сплетничать со своими сверстниками, сидя на скамеечке у своего дома, им было совершенно не к чему. Поэтому они и решили покончить счёты с жизнью именно таким способом - один в шестидесятишестилетнем возрасте, а другой - в шестидесятиодногодовалом... Я думаю, что они попросту не хотели, чтобы кто-то заметил их слабости и нытья. Самое страшное для таких людей - это жалость к ним со стороны окружающих... и для меня, кстати, тоже. Думаю, такое же чувство присуще каждому нормальному мужчине. Что скажешь?