- И ради каких-то мгновений мы и живём?
- Ещё как живём, мой милый! И, вдобавок ко всему, боремся за каждую минуту жизни, несмотря ни на что. Даже находясь на смертном одре, мы продолжаем бороться за те несколько секунд, предоставленных нам судьбой.
- А зачем, мин херц?
- Чтобы затем, в оставшиеся секунды, вспоминать именно эти счастливые мгновения, ради которых, может быть, и стоило жить. И кто из нас имел хотя бы одно счастливое мгновение, - уже счастливый человек.
- Пустословие... Обыкновенный пафос... В земной жизни всё намного прозаичнее. А в данном случае, сударь, вы пересказываете мне обычный американский фильм с обязательным счастливым концом, выпущенный в прокат в пятидесятых годах прошлого столетия.
- А я и не спорю, мой юный друг. Но признайтесь себе: за те несколько счастливых мгновений, что вы пережили, многие люди готовы отдать всю остальную жизнь. Разве это не правда?
- Да, сэр, в этом с вами не поспоришь. Тут вы разбиваете меня в пух и прах. Наверняка именно эти мгновения люди и называют солью жизни, моментом истины, сгустком бытия... смыслом жизни, наконец.
- Сегодня мы с вами, мон ами, на удивление дружны и согласны почти во всём.
- Да, довольно редкое взаимопонимание двух противоположностей и... единства, милостивый государь.
- О, тогда нам недалеко и до ожесточённой внутренней борьбы. Жаль только, что этот известнейший закон диалектики был выведен не нами, а основоположниками марксизма-ленинизма. Хотя каждый человек на Земле - и есть этот самый закон. А супротив диалектики не попрёшь.
- На свете нет ничего невозможного, сир. Если человек очень чего-то добивается, то обязательно добьётся и...
- Хорошо-хорошо, не будем спорить по пустякам, моя милая противоположность.
- Ничего себе - пустячок.
- Да, во Вселенной для кого-то - это пустячок, а для других - это миллионы лет.
- Но сейчас, как я предполагаю, мы обязательно должны быть единством.
- Несомненно... Иначе мы просто-напросто уничтожим друг друга.
- Уничтожим?
- Не то слово... Перегрызём друг другу глотки.
- А вот тут вы ошибаетесь, милейший. Сгрызёте себя вы сами.
- А вы, мой бесценный доктор-киллер, мне в этом, конечно же, поможете? Уж что-что, а добить человека ты был способен всегда, мой внутренний иуда.
- Была бы цель поставлена, а в такой помощи не сомневайтесь, мин херц.
- Врёшь, мы ещё с тобой поборемся, невидимое чудовище... В крайнем случае и умереть можно непобеждённым.
- ...Но лучше всё-таки выжить и постараться победить, сударь.
- Если бы всё было в наших силах.
- А сила человека, сир, как раз и заключается в рассудительности и мудрости.
- Человек не в силах быть мудрым с самого рождения.
- Но в вашем-то возрасте, сударь?
- И в пятьдесят иногда приходится жить заново, дружище. Тем более что силы - как духовные, так и физические - уже давно на пределе.
- В самом деле?
- Я имею в виду: натянутые... как струна, как тетива лука, как...
- Достаточно сравнений, милостивый государь. С вами всё ясно... А где же ваше пресловутое мужество?!
- Конечно, оно со мной, мой юный друг. Но иногда надо иметь мужество кое в чём себе признаваться, так как мужество - это преодоление себя. А в моём возрасте преодолевать себя становится всё труднее и труднее. Хотя, глядя на семидесятилетних, в этом стыдно признаваться.
- А в чём же именно вы вынуждены себе признаваться?
- В том, что жизнь, как ни странно, всё-таки не удалась.
- Хотелось бы достичь большего?
- Несомненно... И самое главное, что я был на это способен. И ты об этом прекрасно знаешь.
- А разве мы с вами мало сделали, мин херц?
- Можно было сделать несоизмеримо больше.
- А сотни спасённых жизней? А четверть века, отданная служению Отечества?
- Этого мало, мой друг.
- А что вы скажете об убийцах, бандитах с большой дороги, пройдохах и прочих прожигателях своей жизни?
- Не велика честь - сравнивать себя с мразью человечества, отбросами общества.
- А что если бы все были как... как мы с вами?
- В таком случае у нас не было бы и сотой доли той цивилизации, что мы имеем на сегодняшний день, так как мы с вами, мой друг, - самая обыкновенная серость, которая должна погибнуть в первой же атаке, предоставив настоящим героям (читай: гениям) идти дальше.