- В настоящее время это делать значительно легче, так как такие произведения пишет не один "гений", а целая диаспорическая редакция.
- Какая редакция, сударь?
- Диаспорическая. Ну... то есть дедушка, бабушка, дядя, тётя, сын, дочка... Потом внучата подключаются.
- А сколько замечательных писателей не имеют возможности печататься.
- В этом тоже есть свой положительный момент, друг мой.
- Какой же?
- Через некоторое время произойдёт грандиозный всплеск, подобный цунами. И те прекрасные произведения, годами пылящиеся в домах наших настоящих гениев, наконец обретут известность. А пока эти гении их оттачивают, отшлифовывая каждую фразу... как настоящую грань бриллианта. И когда вы будете перечитывать такое произведение в сотый раз, у вас потекут слюнки, но только по другой причине.
- По какой же именно, монсеньор?
- По причине их высочайшего нравственного, культурного, литературного... иными словами - классического восприятия блестящего литературного произведения.
- И когда же произойдёт этот грандиозный литературный всплеск, сударь? И не вы ли собираетесь помочь нашим будущим литературным гениям?.. А может быть, вы думаете, что "диаспорические когорты" сами прибегут к нашим будущим литературным гениям и с искренней радостью предложат им свои услуги?
- Мой юный друг, вы прекрасно понимаете, что талантам надо помогать... бездарности пробьются сами. Поэтому в данном благороднейшем деле я твёрдо рассчитываю на помощь государственных структур - наших ведущих литературных журналов, особенно таких как "Нева", "Наш современник", "Новый Мир" и некоторых областных изданий, завоевавших популярность у нашего широкого читателя. А сейчас эти журналы штампуют то, что выгодно печатать за деньги. Тем более что эти журналы в настоящее время уже давно не государственные. Вы помните, что произошло с героем Джека Лондона - Мартином Иденом? Ни один журнал не хотел печатать его произведений, хотя они были вполне достойны этого. Конечно, я не отрицаю, что ему помог случай - счастливый случай, который выпадает один раз в жизни. Правда, он выпал Мартину именно в тот момент, когда ему уже ничего не было нужно - это как в сказке о чашке с голубой каёмочкой. Большинству из нас удача приходит именно тогда, когда она нам уже абсолютна не нужна: любимая ушла к другому, подоспела старость, идеал перестал быть целью, материальные ценности перестали иметь даже второстепенное значение, друзья покинули нас, впрочем, как и дети... В такой момент хочется только покоя... некоторым - уже вечного.
- И всё-таки я понял, мин херц, что гениев создаём только мы - россияне!
- То-то у нас все психбольницы переполнены... "А они всё идут к мавзолею"...
- "Как в Освенциме в печи мы шли".
- Смотри, духовный негодяй, выражайся поосторожнее. Ишь, разошёлся, стихоплёт паршивый... Этим, брат, не шутят. Это святое.
- Простите, монсеньор, или сейчас же меня убейте.
- Знал бы за что, не задумываясь убил бы нас обоих. Да, что не говори, батенька, но, как мне кажется, вы сейчас "едете".
- Куда?
- Хорошо бы с моей крыши... а не на ней.
- И всё-таки я был прав насчёт вашего чудеснейшего качества.
- Какого же?
- Способностью испохабить любой праздник души, уже не говоря о прочем.
- По отношению к вам, милейший нетленный друг, это моя святая обязанность.
- Это почему же?
- А как же нам иначе добраться до вершины депрессивного синдрома?
- А что потом?.. Будем на санях стремительно нестись к маниакальному состоянию?
- Нет, милейший, будем брать новую вершину.
- Крутую?
- Круче некуда. По моему мнению, мы с вами, мой вечный юнец, подходим к подножью Джомолунгмы.
- В таком случае это будет продолжаться до гробовой доски.
- Об этом судить не нам.
- Предоставим себя Господу нашему?
- Нет, зарубежному.
- И даже в таких святых делах вы продолжаете изощряться, сударь.
- Это лучший способ не вызвать сострадания. А для каждого нормального мужчины это самое страшное в жизни.
- Но сострадание - это обычная реакция всех нормальных людей?
- Замечательно, но... только после моей смерти, пожалуйста.
- А вы здорово боитесь смерти, хозяин?
- Сейчас уже нет.
- А раньше?
- Не то чтобы сильно, но... боялся.
- И что же с вами произошло, милостивый государь?.. У вас произошла перестройка нервной системы или вы стали значительно умнее, мудрее, рассудительнее... приземлённее, наконец?
- И это тоже... Но основная причина кроется в другом. Попросту говоря... я стал намного спокойнее относиться к этому вопросу.