— Для тебя тоже больше нет никого, кроме меня, моя дорогая Энн.
Не знаю зачем сказала, то что сказала, наверное хотела, вывести его. Но я повернула голову и выдала так чтобы он слышал каждое слово.
— Когда нибудь я забуду тебя, как страшный сон, и буду счастлива с другим.
С рычанием зубы вонзились в шею, туда где уже имелся один шрам, по телу прокатилась горячая волна, ноги обмякли, низ живота стянуло томительное ощущение. Если бы не крепкие, такие горячие руки я бы сползла на пол. Меня стало знобить, хорошо было только там где он касался меня. Настойчивые пальцы погладили нежные лепестки между ног, и я поняла, что мокрая там, что это? Хотела выбраться, но хват на шее усилился, я заскулила. Рука между ног продолжала настойчиво ласкать, так приятно, не правильно приятно. Все закончилось дрожью, спазмами и невероятной сладкой слабостью, меня как будто пытали удовольствием доведя до предела, а потом подарили долгожданное расслабление.
— Моя девочка- он зализывал рану на шее, придерживая за талию, а я пыталась поправить одежду трясущимися руками. — Посмотри на меня.
Меня силой развернули и заставили смотреть в глаза.
— Видишь- взаимно.
— Ничего не взаимно. — зло шипела.
— Это у тебя было впервые? — глаза сузились изучая мое лицо. А мои глаза забегали в поисках спасения.
— Не понимаю о чем ты.
— Милая Энн, неужели ты не знаешь, что такое оргазм. — Он улыбался так самодовольно, хотелось стереть это выражение с его лица чем нибудь тяжелым. Я действительно не знала что это такое до сих пор. Ни те книжки видать читала.
— У меня все с тобой впервые. Но меня об этом никто ни спрашивал.
И сильно толкнув мужчину. Выбежала из кухни. Добралась до ванны, меня всю трясло как же так, я такая легкодоступная, готова растечься перед первым встречным маньяком, черт бы его побрал. От злости я смахнула, все что стояло на раковине, а потом и вообще все, что можно было смахнуть в ванной. Мне было мало. Вылетела в комнату, выпотрошила весь шкаф все что смогла порвать порвала. Но не очень много, с моими то силами. Зато эпично раскидала все вещи по комнате. Затем скинула злополучного, тяжеленного волка на пол. Тот с грохотом приземлился и замер. Когда принялась за постель, в комнату влетел ошарашенный мужчина. Для него специально я приберегла вазу у кровати, она звонко разбилась о дверной косяк, и осыпала мелкой крошкой мужчину.
Он кинулся ко мне, а я через кровать на противоположную сторону, там еще одна ваза, и она улетела в него тоже. Я уже бежала вон из комнаты, когда меня догнали у лестницы. И опрокинули на пол подминая под себя.
— Ты чего взбесилась? Успокойся- ему было весело.
— Отпусти Урод, Псих, Чокнутый… — мне закрыли рот рукой
— Энн, прекрати так выражаться тебе не к лицу.
А я продолжала гневно мычать ругательства.
— Если не перестанешь, я возьму тебя прямо здесь. — весёлый голос выводил меня из себя. Я барабанила руками куда доставала, а ему было смешно.
Этотневозможный грубиянткнулся носом в мою шею, жадно вдохнул, лизнул там где ещё недавно кусал, мурашки побежали по спине. Он вошёл в меня, а я снова разрыдалась от бессилия.
Это продолжалось ещё неделю. Мы все время были вместе. Он занимался со мной сексом где хотел и как. Я сопротивлялась и избегала быть с ним. Хотя это было бессмысленно правила устанавливал он. И он решал как близко нам сидеть. Есть мне самой или он меня покормит. Одевать сегодня белье или нет. Все чаще секс становился нежным и страстным. Пока однажды я отчетливо не поняла, что жду этого. Хочу ЭТОГО. Все мое тело откликается напряженным ожиданием когда он рядом. Когда он во мне, больших усилий мне стоит чтобы сдерживать стоны. А не получать удовольствия вообще стало невозможным. Теперь нет необходимости держать меня силой, я всегда мокрая и готовая, стоит ему прикоснуться ко мне там где нужно.
Я вдруг стала озабоченной, секса в моей жизни так много, что сложно было представить как я жила до этого, без него.
А что я буду делать если он перестанет проявлять инициативу. Это сумасшествие на двоих.
Вот и сейчас я цеплялась за крепкие плечи мужчины, вдыхая аромат его кожи. Я сходила от него с ума и это моя маленькая тайна. Оборотень покрывал мое лицо россыпью поцелуев, сминал губы, ласкал языком и прикусывал. Вот он двинулся ниже и проложил влажную дорожку от ключицы к груди. Втянул один сосок, погладил его языком. Принялся за второй. Прохладный воздух холодил места поцелуев вызывая легкую дрожь.