И вот я предала его. Я завела любовника и выбрала для этого человека низкого положения, слугу. Он никому не простил бы измены — изменить ему и избежать наказания было невозможно. Одно средство мне представлялось надежным: вести себя так, как будто моя измена — способ отомстить ему.
Должна ли я предупредить Кристофера? Нет, не стоит. Он может испугаться. Он ничего не должен подозревать. Я хорошо знаю характер Лейстера, а Кристофер — нет. Я знаю, как надо действовать, убеждала я себя.
— Я от многого отказался ради тебя, — медленно проговорил он.
— От Дуглас Шеффилд — это ты имеешь в виду? — спросила я, стараясь прикрыть испытываемый мною страх наигранной дерзостью.
— Ты знаешь, как мало она значила для меня. Я женился на тебе, не побоявшись ярости королевы.
— И она направила ее против меня. Не тебе бы этим гордиться.
— Но разве я мог быть уверен, что со мной ничего не случится? И все же я женился на тебе.
— А не мой ли отец заставил тебя это сделать, вспомни-ка!
— Да я сам очень хотел жениться на тебе. Я никого не любил так, как любил тебя.
— А затем ты без конца бросал меня.
— Только ради королевы.
Я рассмеялась:
— Нас трое, Роберт — две женщины и один мужчина. И никакой разницы нет в том, что одна из нас королева.
— Нет, вся разница именно в этом. Я никогда не был ее любовником.
— Она не пускала тебя в свою постель. Я это знаю. Но все же ты ее любовник, а она твоя любовница, по-другому это не назовешь. Поэтому тебе не следует становиться судьей над другими.
Он схватил меня за плечи, его глаза пылали гневом, и мне показалось, что он сейчас убьет меня. Но в глазах его было и отчаяние. Хотела бы я разглядеть, что там было еще. Похоже, он на что-то решился, я поняла.
— Завтра утром мы уезжаем, — вдруг сказал он.
— Куда же мы отправимся?
Насмешливая улыбка искривила его губы:
— В Кенилворт.
— Мы…? — запинаясь, произнесла я.
— Ты и я, и твой любовник в числе прочей челяди.
— Я думала, ты приехал лечиться, принимать ванны.
— Потом, — ответил он. — Сначала в Кенилворт.
— А почему бы сейчас же не начать принимать ванны? Ведь для этого и послала сюда тебя твоя госпожа. Могу тебе сказать, что выглядишь ты не лучшим образом… ты очень болен.
— Да, я это чувствую, — проговорил он. — Но сначала я хочу отправиться с тобой в Кенилворт.
И он вышел.
Я была напугана. Я увидела его взгляд, когда он говорил о Кенилворте. Почему Кенилворт? Место, где мы встретились и страстно любили друг друга, где мы назначали друг другу тайные свидания, где ему так захотелось жениться на мне, даже с риском вызвать гнев королевы.
— Кенилворт, — произнес он, и зловещая улыбка искривила его рот. Я поняла, что какой-то жестокий план зародился в его голове. Что он собирался сделать со мной в Кенилворте?
Я легла в постель, и мне приснилась Эми Робсарт. Я лежала в постели, а кто-то подглядывал за мной из темных углов комнаты. Какие-то люди на цыпочках молча крались к постели… Какие-то голоса шептали мне: «Камнор Плейс… Кенилворт…»
Я проснулась, дрожа от страха, и все мои обостренные чувства убедили меня, что Роберт задумал какую-то ужасную месть.
На следующий день мы выехали в Кенилворт. Я ехала верхом, рядом с мужем и, поглядывая на него украдкой, видела, как бледны его щеки, испещренные сеткой красных жилок. Его элегантный плотный воротник, его бархатный камзол, его шляпа с развевающимся пером не могли скрыть изменений, нанесенных ему болезнью. Несомненно, это был очень больной человек. Ему было почти шестьдесят, и он прожил весьма беспокойную жизнь, совсем не берег себя от всего того, что в свете почитается за проявления мужской доблести. И это сейчас дало себя знать.
Я сказала:
— Милорд, нам следует незамедлительно отправиться в Бакстон, ваше состояние таково, что целебные ванны вам просто необходимы.
— Мы едем в Кенилворт, — резко возразил он.
Но мы не доехали до Кенилворта. День приближался к концу, и я увидела, что Роберт с трудом держится в седле. Мы остановились в Райкотте, в доме семьи Норрис. Там он слег в постель на несколько дней. Я ухаживала за ним. О Кристофере Блаунте он не упоминал. Однако он написал письмо королеве, и мне хотелось узнать, сообщил ли он ей о моей неверности и, если сообщил, какое произведет на нее впечатление это известие. Я была уверена, что оно приведет королеву в ярость, ибо хотя она была и против нашего брака, но то, что я предпочла другого мужчину ее любимому Лейстеру, она воспримет как измену ей самой.