- Что бы приготовить сегодня на ужин? – снова переводила тему я.
«Бычье сердце. Вырванное живьем. Бесценный деликатес» он говорил уже тихо, а значит тоже терял самообладание.
- Все. На сегодня хватит. – произнесла я и закрылась. Может позже, передохну немного и продолжу.
Постараюсь успокоиться и перевести мысли в другое русло. И успокаивает меня всегда одно. Мои воспоминания. О нем. О Мартине. Не последние, когда он воскрес. А те, что были в Лондоне. В небольшой квартире, с простым ремонтом, но только мы вдвоем. Камин, тишина, потрескивающие поленья, тепло огня… И внутренний покой. Там не было обязательств, не было груза ответственности, мне не нужно было за всех, обо всех, кроме себя. Только там, в те моменты, я была полностью расслаблена, безответственна и счастлива. И как только мне было нужно равновесие и умиротворение, я переносилась к нему туда. Он тихо нашептывал мне нежности, обнимал, обещал, был рядом. Как же тогда было хорошо… Идеально.
Но пора возвращаться. Снова открываться отцу, снова спорить и пререкаться. И пытаться убедить в своей преданности и любви. Пока он не примет мое решение, я не уйду. И, буду честной сама с собой, пока не выведаю то, что нужно знать про нового врага. Это даже нужнее сейчас.
«Соскучилась?» появился отец.
- Безумно. Расскажи мне про моего нового врага. – перешла я сразу к делу.
«А кто был старым? Уже определилась?»
- Ты же знаешь, Кингмен сейчас в том же состоянии, что и ты.
«Это ничего не меняет»
- Прошу, расскажи. Мы теряем время. Ты же всегда хотел лучшего для Монтингса, сделай это сейчас, помоги мне. – уже просила я.
«Мне уже все равно. И, судя по твоим действиям, я тоже был врагом»
И больше я не могла ничего сказать. Уже столько раз говорила, убеждала, просила. И столько раз говорила, как люблю его. Но ответ всегда один. Ты меня убила. И он совсем не хочет принять тот факт, что я сделала это как раз таки потому, что очень сильно любила. И хотела дать шанс его душе. Весь этот груз я несла в себе только ради него.
День за днем. Час за часом. Но я не переставала надеяться, что эта упрямая обида все же рассеется, пройдет, и он поможет мне. Простит. А я подожду, потому что понимаю, что он вправе злиться, и мучить меня тоже вправе. Я дам ему возможность - отыграться на мне, издеваться, мстить, насколько у него на это сейчас есть возможность.
Только бы не было слишком поздно, потому что в свете последних событий, счет может идти на часы. Как же надоела эта ответственность, эти ненужные знания. И одиночество тоже надоело. Ну, почти одиночество.
Глава 2
Мартин
Выспаться. Мне срочно нужно хорошенько поспать. За последний месяц это непозволительная роскошь. Как мне надоели эти лица. Бесконечная вереница самовлюбленных, уверенных в своей власти и значимости лиц. И, что самое ужасное, они и были таковыми. Но выхода нет, нужно договариваться. Никогда не любил плести интриги и подстраиваться под кого-то, но ради нее я пойду и на большее. Буду говорить им то, что они хотят слышать, делать вид что я с ними заодно, что у нас общая цель. Все ради нее.
Но нужно ли ей это? Захочет ли снова вернуться в этот мир? Месяц ожиданий и надежд, что все не зря. И я буду это делать столько времени, сколько потребуется, чтобы у нее была хотя бы возможность. Чтобы не пошли все ее старания и жертвы напрасно. Сохранить достигнутое, преумножить и подарить ей. Этот мир.
Каждый вечер ложась спать, пусть и на пару часов, я все надеюсь, что увижу ее. Во сне услышу ее голос, ее зов. Как раньше встречусь с ней, расскажу как скучаю и жду встречи. Надеюсь на встречу. Расскажу, как люблю. И что мне все равно на то, что было, что мы можем начать все с чистого листа. И что она скажет, что прощает меня за то молчание, за тишину, за боль, что причинил ей своим отсутствием. Тем, что не доверился своему чутью и не вернулся, как только очнулся.
Все ведь могло быть по-другому. Мы с ней, в своем доме, с собаками, вечерами вместе у камина, нашими разговорами. Как же я скучаю по нашим разговорам! Ничего не значащими, просто ни о чем. Просто слышать ее голос, вдыхать ее такой нереальный запах. Не сладкий, не цветочный. Слегка древесный и пряный. Идеальный. Только для меня. И так могло бы быть. Но… Мы имеем то, что имеем. И надежду.
До сих пор не могу понять, как эти прихвостни Вильгонта смогли так пробиться. Были на его стороне, поддерживали, прикрывали. А сейчас, когда его больше нет – расправили плечи и так легко влились в море политики. И стали значимыми даже без поддержки Вильгонта. Даже более значимыми, чем при нем.