- Надеюсь, ты ее не отчитываешь?
Знала бы, что я, наоборот, хвалю, катастрофы не избежать.
- Успокаиваю.
- Почему тогда на японском? – Все еще подозревает.
- Подумал, - пожал плечами, - так понятнее.
Она возмущенно фыркает.
- Она умнее некоторых взрослых.
Тут я с ней согласен. Они дети не простые.
- Не так выразился. Имел ввиду, спокойнее.
Долго разглядывала лицо, будто ответы искала. Но потом вроде успокоилась и снова отвернулась, задумавшись о своем.
Остаток пути прошел без происшествий. Света развлекала девочку, всячески давая той понять, что не в обиде. Натсуко, вроде чуть отошла. Плохо использовать детей в своих целях, но к ним она с душой относится, а меня… Хрен знает, как бы отреагировала, сделай я что-то подобное. А втихаря разбить совесть не позволила. Совесть, бл*ть! С каких пор она условия свои диктует?
Да и местность тут подходящая. Сто лет искать будут от этой точки. Кику сан понять можно, конечно, дети то ее, но так будет лучше для всех. Отыскала она, смогут и другие.
В аэропорту прошли регистрацию, расселись по местам. Курить хотелось звиздец как, но не оставлю их сейчас. Парни хоть и сторожат неподалеку, доверять могу только себе. Один раз уже схалтурил. А ради курева бросить их на попечение амбалов, вверх глупости, когда на кону жизни. Но потряхивать начинало знатно.
Х*й знает, может и не в куреве дело, а в том, что она рядом сидит? На меня внимания не обращает, с ребятами без умолку о чем-то разговаривает, а у меня муть в башке. Вообще ни хрена не слышу и не вижу.
Все происходящее, будто через толщу воды.
Нога трястись начинает, а пальцы зажигалку крутят, уже, чуть не чиркают колесом.
Нервяк – дело житейское, но вообще не вовремя. Сосредоточиться не получается. Надежда на гладкость перелетов. Если никто не вклиниться, то как-нибудь дотяну.
Я не в форме и этим можно воспользоваться.
- Иди уже покури. – Глядя на мою скачущую ногу, говорит Светка.
- Нет. – Вторю ей, отворачиваясь, чтобы даже в боковое зрение не попадала.
- У меня у самой нервный тик начнется, глядя на тебя.
- Так не смотри. – Грублю в ответ, но она не пробиваемая.
- Засунь свое плохое настроение знаешь куда?
Не выдерживаю, поворачиваюсь. Чувствую, как взгляд тяжелеет. Но она стойко встречается со мной своими большими карими глазами.
- Знаю, что и куда могу засунуть, чтобы и настроение улучшилось и нервный тик прошел.
- Так иди и засунь. – Цедя каждое слово, злобно сверлит взглядом.
- Стюардессу свою жду. Они крайне соблазнительны в своей форме.
С роду не нес такую околесицу.
Разговор двух, бл*ть, тинейджеров в пубертатном периоде.
Она засопела и отвернулась. Что это? Ревность? Нет, она на нее не способна. Скорее пренебрежение. Типа, ну все с ним понятно.
А мне вот не совсем все ясно. Если быть точным, то абсолютно не вкуриваю, что не так. Может заразу какую подцепил? Хотя в целом организм работает вроде без перебоев.
Объявляют наш рейс, и я всерьез задумываюсь о стюардессе.
Выхватываю взглядом из толпы одного из наших громил. Он спецом на глаза попался. Сразу хмурюсь. Инфа подоспела, надо срочно перетереть.
Пассажиры рассаживаются по своим местам, а я, х*й клал, на все запреты и, только, закинув сумки пошел в самый хвост самолета. Киваю, проходя мимо. Он поднимается уже после того, как я за угол зашел.
- Тэтсуо сан давит на Анэ – сан. – Сразу к делу. (Анэ-сан – чин вдовы босса фракции)
- В плане?
- Говорит детей вернуть надо и выдать боссу.
- У него старческий маразм? – Задаю вопрос, не ожидая ответа. Скорее рассуждаю вслух.
- Твердит, что их не тронут, если они передадут свое дело мафии.
- Они ничего не могут передавать. Им нет двадцати. (До 2022-23 года совершеннолетие в Японии наступает в 20 лет)
- Кику сан может. Они для ее шантажа.