- Свет, - повернулась она ко мне и посмотрела в глаза. – Как бы я тебя не оберегала, не скрывала всю свою подноготную, обстоятельства сложились таким образом, что ты вынуждена в этом участвовать.
- Но, что я могу?
- Теперь, ты можешь многое.
Я нахмурилась, не улавливая посыла.
- До совершеннолетия Монтаро еще шесть лет. Его надо оберегать и охранять. Натсуко, если попадет в руки Тэтсуо будет обещана одному из сыновей боссов.
- Ей всего восемь!
- Это не имеет значения. Связи членов мафии долгосрочные. Они просчитывают шаги на десятки лет вперед. Они семья, которая пускает чужаков лишь в качестве чернорабочей силы.
После чего поднялась и протянула мне руку.
Я взялась за ее мягкую теплую ладонь. Под натиском чувств сжала и улыбнулась. Поднялась за ней следом. Мы вышли в сад, где уже слышалось пение сверчков и округа освещалась светом сотен фонарей. Оазис среди чащи. Медленно брели по выложенным дорожкой булыжникам в сторону главного въезда на участок. Нам необходимо было пройти почти всю территорию, но мы не торопились.
- Монтаро встанет во главе семьи. Его к этому готовили с детства. Он не позволит, чтобы у него отобрали сестру. Они современные дети с правом выбора. Однако сейчас меня тревожит больше всего другое.
- Дай угадаю. – Постаралась улыбнуться искренне. - Я?
От такой правды голова кругом. Мафия, фракция, боссы, деньги.
В моей жизни до знакомства с ребятами из экстремального был лишь прыжок с парашютом, подаренный друзьями на мое восемнадцатилетие. Не знаю, что они хотели этим добиться. Проверить мою сердечную мышцу на предмет совершеннолетия или просто моей смерти, но я и на прыжок согласилась, и кайф получила. Однако не смотря на море впечатлений, повторять сей опасный маневр для притока адреналина в кровь больше не хочу. Наземные и подводные виды активного отдыха – это то, чем я планировала ограничиться до конца своих дней. Но теперь, мне, похоже и без этого будет хватать огонька в жизни. Ведь моя мама управляет каким-то немыслимым бизнесом, чем подвергает опасности не только себя, но и меня.
- Да, дед спутал нам все карты. С одной стороны, я могу его понять. Он лишился единственного сына, но с другой, его логику расшифровать не в силах. Вместо того, чтобы оберегать оставшихся наследников, он хочет сложить их тела на плаху.
Она с негодованием покачала головой.
- Скорее всего, его раздражает факт того, что женщины управляют всеми составляющими бизнеса. Для него женщина – это прислуга, которая должна рожать детей. А миром вертят мужчины. Жена подчиняется мужу, дочь отцу или брату, а любовница… Это отдельный вид женщин, которых можно и нужно использовать только для удовлетворения низменных потребностей мужчины, раз уж на это не способна жена.
Да уж, максимально сложный человек. Со своим мировоззрением и менталитетом.
- Как же вы собираетесь ему противостоять?
- Ты оформляешь право на наследство, и мы вместе действуем против Тэтсуо.
Я кивнула, но, когда мозг обработал полученную информацию, ноги остановились. Смотрела перед собой невидящим взглядом, улавливая легкую расплывчатость перед глазами. Открыла рот, чтобы что-то сказать. Задать вопрос или попросить водички, смочить горло, не знаю. Но определенно надо было выдавить из себя хоть какой-то звук, чтобы удостовериться, что не уснула от успокаивающего чая.
- Понимаю, это неожиданно. Ты вправе гневаться, но прошу, не отказывайся от своего законного права. Мы должны выстоять и для этого необходим наследник.
- Я? – Прошептала, судорожно вдыхая воздух.
- Он был твоим отцом. По завещанию, ты первая унаследуешь его корпорацию по достижению двадцати лет в случае его смерти. После чего передашь бразды правления Монтаро, своему сводному брату.
Я смотрела на эту женщину и не могла поверить, что ей удавалось столько лет играть двойную роль ничем себя не выдав. Поражалась столь крутому повороту в моем размеренном жизненном пути. Улавливала дрожь в теле, частый пульс и еле заметную муть в голове. Но совершенно не понимала, что чувствую. Словно фильм смотрю. Сериал японский. Главной героини открывают глаза на этот мир, а у меня только: «Ого, ничего себе! Прикольно!»
Впав в состояние коматоза, продолжала идти, ведомая мамой. Стала резко слепоглухонемой и прозрела, только, когда в ворота ворвались дети. Монтаро и Натсуко без раздумий кинулись мне в объятия, а я так же без раздумий прижимала их к себе. А сама на ворота смотрела. Ждала. Всем сердцем рвалась туда, к выходу, чтобы встретить.