Первые двадцать минут пустой болтовни прошли мимо меня. Трепалась ни о чем мама, то на японском, то по-русски, в то время как я пыталась подготовить себя к неизвестности.
Вдоволь насытившись закусками и основным блюдом в виде жаренного мяса в сковороде, находящейся прямо по середине стола, раздобревшие мужчины перешли к делу, только вот озвучивали прямо противоположные от их физического состояния вести.
- Если брать во внимание тот факт, что Хирана Мичайо планировал провести сокайо над «организацией», мы вынуждены согласиться на предложение Кику сан о передаче всех полномочий нам, в наказание за предательство ее супруга.
Мое сердце ухнуло вниз.
С этими словами они поставили подписи на документах и передали нам один из оригиналов.
Мама сдержанно улыбнулась, но в глазах сверкало ликование, которое невозможно спрятать даже под покровом оточенной годами выдержки. Только вот, я не понимала, чему именно она радуется? Что детей, наконец, оставят в покое? Или есть другая причина?
Мы добились своего. Стерли с детей прицел. Но почему тогда не комфортно? Почему создается впечатление, что мне нужно стыдиться себя?
Попрощавшись с гостями, уже навсегда, разбрелись по своим номерам. Груз должен был спасть с плеч. Вздохнуть должна полной грудью. А ощущения полярные. И грудь сдавило туже и груз, будто стал тяжелее.
Может так влияет усталость? Я столько дней сидела взаперти, дыша только балконным воздухом, не исключено, что развилась гипоксия. Тут же захотелось это исправить.
Пройдя мимо своего номера, направилась к ребятам. На мой скромный стук дверь открыл Слава. И впускать меня внутрь не спешил. Заняв собой образовавшийся зазор между дверью и косяком, повис на двери, разглядывая меня с ног до головы.
Сегодня я расстаралась выглядеть сногсшибательно, но наряжалась точно не для него, а для встречи с Японцами. На мне было нежно розовое зауженное платье-русалка с черными гипюровыми вставками, обрамляющие высокий вырез, открывающий бедро, и вполне откровенное декольте. На тонких лямках. Хоть Японцы народ и консервативный, но и мы не Японки, поэтому решили с мамой играть по-крупному. Высокий каблук добавлял длины ногам и в целом, могла признать, что выгляжу сексуально. В его глазах я четко читала именно это определение моего внешнего вида и, как бы не сопротивлялась, а увидеть плохо скрываемое восхищение именно в его взгляде, было лестно. С радостью бы добавила фразу: «Смотри, от чего ты отказался!», но тут же вспомнила облизывающую его брюнетку с пышным задом и такой же грудью, как весь мой вспыхнувший азарт улетучивается, словно дым по ветру. У него нет стандартов. Нет идеала. Берет ту, которая нравится или которая… доступна.
Окончательно поникнув, толкнула дверь сразу двумя руками, вваливаясь внутрь. С тех пор мы не обменялись ни единым словом, поэтому и сейчас не намерена нарушать эту традицию. Да и ему, похоже, безразлично, разговариваю я с ним или нет.
- Эй, молодежь!
- Их нет. – Раздалось от двери.
Слава прислонился к стене у входа, успев закрыть дверь.
- Где они?
Он пожал плечами.
- Где-то в здании.
- В смысле? – Начала медленно подходить к нему. - Ты же приставлен к ним!
- Большие, сами справятся.
- Слава, ты хоть примерно представляешь, где их искать? - Обреченно выдыхаю.
- Примерно представляю.
Он издевается?
Тяжело вздохнув, сделала шаг к выходу и протянула руку, чтобы повернуть ручку. Проще позвонить, чем из него по капле выдавливать.
Но Слава сделал шаг в сторону, преградив отход и я положила ладонь в область его паха. Отдернула руку и недовольно посмотрела на него.
- Класс. - Призывно улыбнулся, заставив сердечную мышцу пропустить удар. - Начало мне уже нравится.
Слишком много всего плескалось в его глазах и мне это не нравилось. Их сокрушительное действие не должно сломить меня сейчас. Я боялась оставаться с ним один на один. Боялась его. Боялась себя. Потому что еще свежа обида, и свежи воспоминания нашей ночи, хоть и прошел уже месяц! Стояла перед ним и прокручивала в голове брошенные им слова в клубе. Вновь и вновь прогоняла, лишь бы сейчас не подкачать.