- Но, она лично не убивала.
Мой взгляд тут же вонзился в деда. С надеждой? С болью? С мольбой?
- Все зависит от того, как она себя поведет.
Глава 28.
Дальнейшее наше знакомство проходило за ужином, но, как бы не старалась, протолкнуть в себя хотя бы часть приготовленных яств не могла. Внутри образовалась яма, в которой копошились смешанные в единый змеиный клубок чувства. Они полностью заполнили меня, не оставив места ни для чувства голода, ни для чувства сна.
Тэтсуо сан рассказывал мне о моем детстве. Даже несмотря на то, что я дочь любовницы, не желанной женщины в жизни сына, как только увидел меня, сразу почувствовал себя дедушкой и уже не отпускал меня из рук. Разве что для кормления. Он показывал фотографии, периодически сам зависал на изображениях, словно уносясь в те времена, когда был еще молодым, а его сын живым. На снимках и впрямь была я. Младенец с европейской внешностью, ни взявшая от отца ничего, кроме, как сказал дед, большого сердца.
С этим я готова была поспорить. Не с тем, что оно было маленькое у отца, а с тем, что у меня оно таких размеров. Ведь будь оно столь гигантским, сразу бы почувствовало подвох. Какой-то скрытый мотив. Или все было настолько чисто, что я не единственная, кто купился?
Мама! Кто же ты все-таки?
Мичайо уехал от него, забрав всех с собой. Свою семью и даже свою любовницу. Чтобы отстраниться от мафии и начать новую жизнь. Но те дела, которые их связывали, не давали полностью сжечь мосты. Все с чего начинали, и их семья не стала исключением, не пренебрегая нелегальным бизнесом. Это было основанием для дальнейшего развития. Однако так просто остановить такое прибыльное поле деятельности не могли, а может и не хотели. В любом случае, все, что было тогда никак не связано с тем, что мы имеем сейчас. Кроме одного элемента – моей мамы.
Меня разместили в одной из комнат, с уже расстеленным футоном, на котором лежало белое кимоно, с полумраком и, подготовленной для вечернего умывания, миской с водой. Кто этим занимался осталось загадкой, так как кроме нас троих я в доме никого не видела. В соседней комнате остался ночевать Марк. Не самый общительный человек, но сейчас, мне нужен был хотя бы такой. Оставаться в одиночестве с таким ворохом мыслей я не могла.
Резко раздвинув перегородку, наткнулась на суровый взгляд мужчины. Я прекрасно понимала его настрой, но мне жизненно необходимо с кем-то быть. Хотя бы просто молча.
Он сидел на своем футоне по-турецки и читал книгу, подставив ее под свет керосиновой лампы. Сто лет такой не видела!
Подтянув поближе свой футон к нему, заметила, как взметнулись вверх его брови.
- Вопрос жизни и смерти. – Прокомментировала свои действия, садясь рядом и ставя перед собой, отданную им, коробку.
За каждым моим жестом следили напряженные карие глаза, выдавая лишь одно – недовольство. Но когда я запустила руку в «черный ящик», вроде успокоился и опустил глаза к страницам книги.
Я перебирала письменные доказательства, собранные от разных свидетелей, которые видели мою маму в определенные дни, в кругу определенных личностей, в определенных местах. Этой писанины было так много, казалось, она за неделю проехала всю Японию и переобщалась с сотнями членов мафии.
- У тебя есть ноутбук? – Все же отвлекла его от чтива, и он взглянул на меня из-под очков.
- Прости. – Добавила с виноватой улыбкой.
- Уверена, что такое стоит смотреть на ночь? – Роясь рукой в сумке у себя за спиной, проговорил он.
- А что там? – По-моему, я даже побледнела.
Его тоже малость насторожила моя реакция и он поспешил успокоить.
- Ничего такого, но там улики против твоей мамы. Неопровержимые доказательства. Сейчас в тебе все еще теплится надежда, плещутся сомнения и есть шанс уснуть.
- Шутишь?
В ответ пожал плечами, типа, сделал все что мог, видит бог, пытался отговорить.
Вставив первую флешку, увидела на ней опрятную женщину в бордовом кашемировом пальто, спешащую куда-то по темной улице. Затем другая камера выхватила ее со спины. Следующий ракурс заснял лишь ноги в высоких черных сапогах на шпильке. Так ее и вели по улицам, до ресторана японской кухни. После чего видео прервалось и началась аудиозапись. Я узнала ее голос, хоть и слышался чуть приглушенно. Говорили на японском, поэтому в комнате раздался голос Марка.