- Ты ведь понимаешь, что не виноват? И даже если ты так считаешь, это не так. Ты не должен нести эту вину в себе, потому что ее нет. – попыталась начать она, но он отвернулся, словно разочарованный услышанным.
- Не пытайся убедить меня в этом, не трать попусту силы. – ответил он смотря на огонь
- Но это так. Как ты не поймешь?
- Ты чувствуешь то же самое – вину за смерть Мартина. Если я начну переубеждать тебя, это поможет? – сказал он, и Риша поняла, что он бесповоротно прав. Только себя она винила в смерти Мартина.
- Это не то, я сама отправила его помочь Лире. Он шел в другую сторону. – тихо ответила она, но Абигор только усмехнулся.
- Это то же. Многие погибли тогда, и он мог попасть под обвал в другом месте. Это просто случайность. Но разве эта мысль утешит тебя? – он пристально смотрел на нее, и Рише пришлось отвести глаза.
- Нет, никогда. Но теперь я могу понять тебя, а ты меня.
- Я всегда понимал тебя. И теперь ты знаешь почему. – с грустью заключил он.
- Поэтому ты решил оставить меня? Думал что мне, как и ей так будет легче? Но я прошла это, и с твоей помощью тоже. Я прошла это. – сказала она и только сейчас поняла, что ей хоть и немного, но стало легче. Она старалась отпустить все мечты, надежды и планы, связанные с Мартином, и первый шаг был сделан.
Абигор не сказал ничего, но по его взгляду Риша поняла, что эти знания немного помогли. Он понял, что на этот раз все сделал правильно, и самый страшный порог преодолен.
Они долго сидели так: Риша уселась у его ног, бревна в камине потрескивали, создавая тепло и уют, но в душе каждого из них веяла ледяная стужа. Они поддерживали друг друга в этой тяжелой потере безмолвно, не задавая больше никаких вопросов. И души их словно мозаика по крупицам собиралась, вновь оживали и давали силы двигаться дальше.
Вильгонт вернулся поздно, когда Риша уже спала, и решил не будить ее. Завтра снова должен был приехать Кристиан, начиналось строительство в больнице и разбор развалин замка. Этот огромный механизм был запущен ею, а ему оставалось только поддержать его, не дать этим трудам зачахнуть. Сладость близости отмщения была опьяняющей, он чувствовал, что после стольких проигрышей его старания должны были вознаградиться. И она, его дочь, его кровь, помогла ему, сделала все, чего он ожидал от нее, и даже больше. Наполненный образами перекошенного лица Кингмена он отправился спать.
Глава 29
Наутро все потекло как раньше: веселые завтраки, беседы и обсуждение дальнейших планов компании, занятия Риши. Абигор постепенно стал таким, как был в день их знакомства, и все потихоньку стало входить в нормальное русло. Занятия Риши давали все большие плоды – удержать душу было все так же сложно, но извлечь ее стало проще, и даже эти продвижения радовали ее и Кристиана. Он, как и обещал, старался найти решение возникшей проблемы с возвращением души обратно, и они оба читали множество книг и трудов на эту тему. За прошедшие месяцы они закончили строительство нового корпуса больницы, начали закупку оборудования и внутреннюю и внешнюю отделку всего здания. Все они часто были в разъездах, так как открытие корпусов медицинской и социальной помощи требовали торжественной церемонии и контроля, но Риша была рада этому. Сколько новых стран она повидала, со сколькими дарками и людьми познакомилась! Она все лучше справлялась со своими обязанностями, и Вильгонт все чаще отпускал ее то с Ламией (хотя это не радовало обоих), то с Абигором. Они с отцом очень сблизились, много разговаривали и даже шутили, он показал ей много удивительных мест, где они бывали с ее матерью, и было видно, что ностальгия не покидает его. Но после нее в его глазах мелькал едва сдерживаемый гнев. Часто Риша задавалась вопросом, сможет ли он когда-нибудь побороть его, и с каждым разом понимала, что вряд ли. Но он обещал больше не убивать, не пытать никого, и это обнадеживало. За исключением, разве что, Кингмена. Но она надеялась, что с их победой он посчитает себя отмщенным, и оставит эту злость позади.
Абигор как и раньше стал часто сопровождать Ришу в поездках, и от этого ей было очень спокойно. Он все так же шутил и подтрунивал над ней, и она поражалась, как много чувств может уживаться в одном человеке. Сейчас, зная о его боли и чувстве вины, она еще большим доверием прониклась к нему. Он всегда защитит ее, хотя в связи с ее последними успехами, скорее она защитит его. Они часто спорили над этим вопросом, и так и не пришли к единому мнению. Однажды, вернувшись с очередного открытия центра помощи в Москве, Абигор не стал подниматься по лестнице.