Тим вскрикнул от неожиданной боли. Наклонился, поднял ножницы, положил их обратно, и поковылял обработать рану. Они, конечно, вымыли находку, но мало ли какие древние микробы на ней остались. " Странно", - думал Тимофей, - Открыть ножницы руками очень сложно, лезвия заржавели и затупились, но в полете открылись сразу."
Поливая палец перекисью водорода, и бинтуя, Таня слушала рассказ мужа. Потом подошла к ножницам и потрогала.
- Ледяные, - констатировала она. - Знаешь, давай их скорее отправим на экспертизу. Во-первых, интересно. Во-вторых, не будут больше тут падать.
Так и решили. Вечером поискали нужные услуги в интернете и уже наутро созвонились и договорились переслать ножницы научному сотруднику. Упаковали в пупырчатую пленку и повезли на почту. Где их сразу уронила себе на ногу кассир.
- Скользкий пакет, - извинялась она, объясняя свою неловкость.
Но у Тани впервые возник вопрос: а в людях ли дело?
****
Ножницы уехали, стройка шла полным ходом, уже кирпичик за кирпичиком росла коробка дома, и Таня забыла про свои страхи.
Хотя молодоженам удалось накопить немаленькую сумму, да и на свадьбу родители им подарили чуть ли не столько же - все равно надо было экономить. Впереди была отделка, покупка мебели, да и Тим пока не работал - все время проводил на стройке и старался сделать многое сам. Домик по проекту, который они сообща одобрили, получался небольшой - метров сто. С просторным первым этажом и отдельными спальнями на втором. Наверху пока решили сделать две большие комнаты - спальню и детскую. Одну из комнат потом можно будет разделить на две. Но до того момента еще ох как далеко. Потому что детей они хотели, но не так скоро.
Где-то через месяц, вспомнив про ножницы и удивившись, что нет никакого ответа, они связались с Москвой. Оказалось тот научный сотрудник находится на больничном, что-то у него там серьезное с ногой. Но Тимофея заверили, что все хранится в сейфе и если лаборант не выйдет на работу в ближайшее время, то передаст задание другому сотруднику. Пообещали в течение месяца дать ответ.
Ребята распланировали, что к зиме закончат отделку и въедут в новый дом. Коробка уже стояла, кровлю настилали. Оставались утепление, коммуникации и внутренняя отделка. Как-то им уже довелось делать ремонт, и они наловчились и шпатлевать и красить и клеить обои, так что всю внутреннюю работу собирались делать вдвоем.
Но жизнь внесла коррективы.
Как-то утром, когда ребята собирались на участок, Таня обняла Тима и сказала:
- Тимош, давай сегодня не поедем. Что-то не хочется совсем, - попросила она.
Он удивился, потому что Татьяна даже больше него самого ждала этот дом и с радостью принимала участие в стройке. Но и работали они без передыха. Конечно, она, наверное, устала.
- Устала? Или плохо себя чувствуешь?
- Чувствую себя хорошо, но катастрофически не хочется ничего активного сегодня.
- А чего хочется? - решил выяснить Тим и составить программу на выходной.
- Ходить медленно, лежать.
- Отлично! Тогда поехали! Будем медленно ходить по парку, на море сейчас жарковато. А потом купим фруктов, мороженого и будем лежать. Посмотрим кино?
- Да, давай! - обрадовалась Таня.
К концу дня стало складываться ощущение, что они устали отдыхать.
Поднявшись утром, Таня поняла, что ничего не изменилось. Ей опять жутко не хотелось ехать на стройку. Но Тиму она не сказала. Решила сначала найти причину своего настроения. Причина нашлась сама - через 10 дней они узнали, что ждут ребенка.
Эта новость их и обрадовала и шокировала одновременно. Надо успеть достроить дом. Темп уменьшится, потому что Татьяна теперь не сможет делать все, что делала до этого. И еще придется нанять штукатуров. А значит на чем-то экономить. Ну и после новоселья Тиму надо было срочно искать работу.
Несмотря на то, что Таня изо всех сил старалась помогать, стройка замедлилась очень сильно. Тяжести поднимать было нельзя, резкие движения делать опасно, да и после бессонницы сил не было ни на что. Таня засыпала лишь под утро, а редкие сны стали тяжелыми и тревожными. То она по воздуху улетала от ведьмы и все не могла улететь, то старуха в черном отнимала у нее клюку и страшно шептала: "Отдай! Моё!", волки, темные подземелья разрушенных замков. Таня вставала разбитая и унылая.