— Это невероятно, — прошептала Елена, наблюдая, как два органа становятся единым целым под действием наномашин. — Я никогда не видела ничего подобного.
— Проект «Феникс» был намного впереди официальной науки, — ответил Саян, не отрывая взгляда от своей работы. — Но даже там такая процедура считалась теоретической. Мы делаем то, что никто никогда не делал раньше.
Последним этапом был запуск интегрированного органа. Саян ввел финальную дозу нанокрови, которая должна была активировать «двойное сердце» и интегрировать его с нервной системой Альберта.
— Сейчас узнаем, сработало ли, — сказал он, готовясь к дефибрилляции.
Первый разряд не дал результата. Второй тоже. На третьем мониторы показали слабую, нерегулярную активность.
— Еще один, — настоял Саян, и Елена снова применила дефибриллятор.
Внезапно «двойное сердце» сделало мощный, уверенный удар. За ним последовал второй, затем третий. Неравномерный, странный ритм, но определенно — биение сердца.
— У нас пульс! — воскликнула Елена, глядя на мониторы. — Нестабильный, но есть!
Саян проверил показатели и кивнул.
— Наномашины адаптируются. Интеграция проходит успешно. Теперь нужно время.
Они закрыли грудную клетку Альберта, оставив специальные дренажи для вывода лишней жидкости. Наномашины должны были продолжать работу, завершая интеграцию и восстанавливая поврежденные ткани.
— Что теперь? — спросила Елена, снимая хирургические перчатки.
— Теперь мы ждем, — ответил Саян. — И молимся, если вы верующий. Следующие 48 часов будут критическими. Если не будет отторжения или сбоев…
Он не закончил фразу, но Елена поняла. Если всё пройдет хорошо, Альберт будет первым человеком с интегрированным «двойным сердцем» — полусинтетическим органом, усиленным нанотехнологиями. Первым человеком, ступившим за грань современной медицины.
Она подошла к койке, глядя на бледное лицо Альберта. Он был подключен к десяткам приборов, мониторов, капельниц. Но, несмотря на всю эту технологию, он выглядел уязвимым, человечным.
— Выживи, — прошептала она, осторожно касаясь его руки. — Ты слишком упрямый, чтобы умереть сейчас.
В груди Альберта, под повязками и бинтами, его новое сердце — наполовину его собственное, наполовину созданное человеческим гением — делало свои первые удары, привыкая к новой реальности. Удары, которые, возможно, изменят не только его жизнь, но и будущее медицины.
А за окнами лаборатории продолжал идти черный кислотный дождь, словно оплакивая конец старого мира и рождение нового.
Глава 6: Два сердца
Альберт Харистов возвращался к жизни медленно, словно всплывая с глубины. Сначала появились звуки — писк приборов, шорох одежды, приглушенные голоса. Затем пришли ощущения — жжение в груди, сухость во рту, тяжесть в конечностях. И только потом он смог открыть глаза.
Свет был мягким, приглушенным, но всё равно резал глаза, как будто его зрачки стали чувствительнее. Он моргнул несколько раз, пытаясь сфокусировать взгляд, и постепенно различил потолок лаборатории, покрытый трещинами, которые складывались в причудливые узоры.
«Я жив,» — мысль была простой, но удивительной. — «Эксперимент сработал.»
Следующее, что он почувствовал, было странным. Биение сердца. Не обычное, ровное, к которому привык за всю жизнь, а иное — двойное, с неправильным ритмом. Словно в его груди находилось два разных органа, бьющихся в слегка различающемся темпе.
Тук-тук. Тук… тук-тук. Тук.
— Он приходит в себя, — произнес голос Елены где-то рядом.
Альберт повернул голову, и это простое движение вызвало новую волну ощущений — каждая мышца шеи ощущалась отдельно, каждое скольжение сухожилий, каждый позвонок.
— Сколько… времени? — его голос был хриплым, как наждачная бумага.
— Семьдесят два часа после операции, — ответил Саян, появляясь в поле зрения. — Вы были в медикаментозной коме. Мы решили, что так будет безопаснее для начальной интеграции.
Альберт попытался пошевелить руками и с удивлением обнаружил, что они слушаются лучше, чем он ожидал. Он поднял ладонь и посмотрел на нее, словно видел впервые. Вены выступали под кожей, и он мог поклясться, что видит пульсацию крови в них.
— Пить, — произнес он, и Елена тут же поднесла к его губам стакан воды с трубочкой.