— Вы всегда были им, — заметила Елена. — С того момента, как согласились на операцию.
Альберт посмотрел на нее, и в его взгляде мелькнуло нечто новое — признательность, которую он раньше редко проявлял.
— Спасибо, — сказал он просто. — За то, что согласились на эту безумную процедуру. За то, что спасли мне жизнь.
Елена выглядела удивленной таким прямым выражением благодарности — обычно от Альберта можно было ожидать скорее саркастического комментария.
— Я врач, — ответила она. — Это моя работа.
— И все же, — настоял Альберт. Затем, словно смутившись проявленной эмоциональности, он быстро добавил: — Хотя, возможно, это просто побочный эффект от наномашин. Внезапная тяга к сентиментальности и выражению благодарности. Надеюсь, это временно.
Дмитрий усмехнулся, а Елена покачала головой с легкой улыбкой.
— Полагаю, некоторые аспекты вашей личности полностью сохранились, — сказала она.
Альберт снова обратил внимание на странное ощущение в груди — двойной ритм его нового сердца. Это был не просто измененный орган — это было нечто большее, символ новой жизни, новых возможностей.
— Я хочу провести полную диагностику, — сказал он, возвращаясь к привычной роли ученого. — Серия тестов, чтобы оценить все изменения. Физические нагрузки, когнитивные тесты, анализы крови. Мне нужно понять, что теперь представляет из себя мой организм.
— Разумно, — согласился Саян. — Но не стоит торопиться. Даже с ускоренной регенерацией вашему телу нужно время, чтобы полностью восстановиться.
— Время — это именно то, чего у нас нет, — Альберт подошел к небольшому столику, где лежали его личные вещи. Среди них был маленький металлический контейнер с символом змеи, обвивающей кинжал. — Если Вельский охотится за технологией нанокрови, он не остановится. А теперь, когда я стал ходячим доказательством ее эффективности, я превратился в главную мишень.
— Мы можете скрыться, — предложил Дмитрий. — У меня есть контакты. Новые документы, безопасное место…
— И оставить мою работу? Моих пациентов? — Альберт покачал головой. — Нет. Я не собираюсь бежать и прятаться. Мы продолжим исследования. Но теперь с дополнительной мотивацией.
— Какой? — спросил Саян.
— Выяснить, как далеко можно зайти, — Альберт посмотрел на свои руки, которые совсем недавно были изранены и сломаны, а теперь выглядели почти здоровыми. — Если эта технология может так быстро восстановить меня, что еще она способна сделать? Каковы ее пределы?
Его глаза горели научным интересом и чем-то еще — решимостью, которой раньше не было.
— Это опасный путь, — предупредил Саян. — Мы всё еще не знаем всех побочных эффектов. Долгосрочных последствий.
— Жизнь вообще опасная штука, — парировал Альберт. — Особенно когда за тобой охотятся фармацевтические олигархи. Но я не собираюсь просто выживать. Я хочу понять, что мы создали. И как это может изменить медицину.
Он подошел к окну лаборатории, глядя на серый городской пейзаж за стеклом. Его восприятие, обостренное до предела, улавливало тысячи деталей — трещины на соседних зданиях, движение редких прохожих, изменения в облачном покрове.
— Кстати, я голоден, — сказал он внезапно. — Очень голоден. Как будто не ел неделю.
— Ускоренный метаболизм, — напомнил Саян. — Ваше тело расходует огромное количество энергии на регенерацию.
— Чудесно, — вздохнул Альберт. — Теперь мне придется есть за троих в мире, где даже одноразовое питание — роскошь.
— У нас есть запасы, — сказала Елена. — Я приготовлю что-нибудь питательное.
Она направилась к небольшой кухонной зоне, оборудованной в углу лаборатории.
— И кофе! — крикнул ей вслед Альберт. — Крепкий, как гравитация нейтронной звезды. Моему усовершенствованному мозгу нужен кофеин.
Дмитрий тихо рассмеялся.
— Определенно, некоторые вещи не меняются.
Альберт снова сосредоточился на своих ощущениях. Каждое движение, каждый вдох, каждый удар сердца — всё воспринималось с невероятной ясностью. Это было похоже на переход от старого черно-белого телевизора к сверхчеткому цветному изображению. Мир стал детальнее, ярче, насыщеннее.
И в центре этого измененного восприятия был неровный, странный ритм его нового сердца. Два органа, бьющиеся вместе, но не синхронно — естественный и искусственный, человеческий и технологический.
Тук-тук. Тук… тук-тук. Тук.
Альберт прислушался к этому ритму, и внезапно его посетило странное чувство. Не тревога, не страх, а своего рода… предвкушение. Как будто он стоял на пороге чего-то огромного, нового, неизведанного.