— Итак, — сказал он, поворачиваясь к Саяну. — Когда начнем следующую фазу исследований?
Саян изучающе посмотрел на него.
— Вы уверены, что готовы? Может, стоит дать себе хотя бы день на адаптацию?
— Время не ждет, — Альберт покачал головой. — А мое новое сердце, кажется, полно энергии. Было бы жаль ее тратить на простое лежание в постели.
— Тогда начнем с базовых тестов, — согласился Саян. — Проверим границы ваших новых возможностей. И, возможно… — он замялся.
— Что? — поторопил его Альберт.
— Возможно, начнем думать о том, как применить эту технологию для других. Если она спасла вас, она может спасти многих.
Альберт задумался. Мысль о том, чтобы использовать нанокровь для лечения пациентов, была соблазнительной. Но риски, неизвестные факторы, этические вопросы…
— Одно исследование за раз, — сказал он наконец. — Сначала я должен понять, что происходит с моим собственным организмом. Потом будем думать о расширении.
В его сознании промелькнуло видение — палаты, полные безнадежных пациентов, которых можно было бы спасти с помощью этой технологии. Люди, от которых отказалась система, получающие второй шанс.
Двойное сердце в его груди сделало необычно сильный удар, как будто откликаясь на эту мысль.
— Что-то не так? — заметил его реакцию Саян.
— Нет, — Альберт покачал головой. — Просто… адаптируюсь к новой реальности. К жизни с двумя сердцами.
В этот момент Елена вернулась с подносом, на котором стояла большая тарелка с чем-то, напоминающим рагу, и кружка дымящегося кофе.
— Ваш обед, доктор Харистов, — сказала она, ставя поднос перед ним. — Высококалорийный, богатый белками и питательными веществами. И кофе, которым можно растворять металл.
— Идеально, — Альберт взял кружку и сделал глоток. Крепкий, горький вкус взорвался на его языке, вызвав каскад сенсорных ощущений. — Боже мой… это… потрясающе.
— Кофе? — удивилась Елена.
— Вкус, — пояснил он. — Я словно чувствую каждый нюанс, каждую нотку. Как будто раньше я пил размытую, блеклую версию настоящего кофе.
— Обостренные вкусовые рецепторы, — кивнул Саян. — Часть общего улучшения сенсорной системы.
Альберт начал есть, и каждый кусок был откровением. Текстуры, ароматы, вкусы — всё воспринималось с невероятной интенсивностью.
— Если так воспринимается простое рагу, — сказал он между глотками, — я боюсь представить, что будет с настоящими деликатесами.
— Возможно, нам придется научить вас заново воспринимать пищу, — заметила Елена. — Как и многое другое.
Альберт кивнул, продолжая есть. Его разум уже планировал серию экспериментов, анализов, тестов. Научное любопытство брало верх над личными опасениями или страхом.
«Двойное сердце» продолжало биться в его груди своим странным, асинхронным ритмом. Ритмом, который теперь определял его новую жизнь.
Тук-тук. Тук… тук-тук. Тук.
Жизнь с двумя сердцами только начиналась.
Глава 7: Пробуждение
Возвращение в Городскую больницу № 4 спустя неделю после аварии шокировало персонал. Альберт Харистов, который по всем медицинским отчетам должен был быть либо мертв, либо прикован к постели на долгие месяцы, вошел через главный вход, как будто ничего не случилось. Лишь внимательный наблюдатель мог заметить несколько свежих шрамов на его лице и более прямую осанку.
— Добрый день, Клавдия Петровна, — поздоровался он с пожилой регистраторшей, которая выронила стопку карт, увидев его. — Судя по вашей реакции, меня уже похоронили? Надеюсь, хотя бы без почестей. Терпеть не могу официоз.
— Альберт Васильевич! — воскликнула женщина. — Но… как? Нам сказали, что вы попали в страшную аварию!
— Меня немного переоценили, — пожал плечами Альберт. — В следующий раз постараюсь умереть более наглядно.
Он прошел мимо ошеломленной женщины к лифту. В больнице мгновенно распространилась новость о его возвращении, и к моменту, когда он добрался до своей «берлоги», его уже ждала Елена. Она знала о его планах — они обсуждали это в тайной лаборатории. Но сейчас она выглядела обеспокоенной.
— Ты уверен, что готов? — спросила она, закрывая за собой дверь. — Прошла всего неделя. Даже с твоими… улучшениями, это рискованно.
— Сидеть в четырех стенах было ещё рискованнее, — ответил Альберт, скидывая куртку. — Я почти физически чувствовал, как мой мозг разлагается от бездействия. Кроме того, — он понизил голос, — нам нужен доступ к больничному оборудованию и пациентам для исследований.