Его «двойное сердце» сделало особенно сильный удар, как будто соглашаясь с этими словами.
— Итак, — Альберт окинул взглядом свою новую команду. — Добро пожаловать в проект «Новое Сердце». Официально мы не существуем. У нас нет финансирования, поддержки правительства или этического одобрения. Всё, что у нас есть — это технология, которая может изменить медицину навсегда, и решимость использовать ее для помощи людям, а не для обогащения корпораций.
— Звучит как манифест революционера, — усмехнулся Дмитрий.
— Может быть, — согласился Альберт. — Но иногда именно революция нужна, чтобы излечить больную систему.
Никто не возразил. В тишине лаборатории, скрытой под руинами когда-то великого научного центра, началась работа, которая могла изменить будущее медицины навсегда.
Глава 9: Красная жидкость
Три недели непрерывной работы принесли первые значительные результаты. Команда «Нового Сердца» сделала важный прорыв в стабилизации формулы нанокрови. Саян и Альберт работали почти без отдыха, совершенствуя технологию, а Марат добровольно согласился на серию тестов, которые помогли лучше понять, как наномашины взаимодействуют с человеческим организмом.
— Взгляните, — Саян указал на монитор, где была отображена молекулярная структура новой версии нанокрови. — Мы модифицировали интерфейс наномашин, сделав его более совместимым с человеческими клетками. Это должно снизить риск отторжения и неконтролируемых изменений.
— А управляемость? — спросил Альберт, рассматривая формулу. — Можем ли мы контролировать, где именно будут работать наномашины?
— В определенной степени, — кивнул Саян. — Я интегрировал молекулярные «маркеры», которые позволяют наномашинам распознавать различные типы тканей. Теоретически, мы можем «нацеливать» их на конкретные органы или системы.
— Теоретически, — подчеркнул Альберт. — Но мы не узнаем наверняка, пока не проверим на реальном пациенте с критическими повреждениями.
Елена, которая в это время анализировала данные из больницы, подняла голову.
— Ты же не собираешься проводить эксперименты на пациентах без предварительных клинических испытаний? — в ее голосе слышалось беспокойство.
— А у нас есть время на стандартный протокол? — Альберт посмотрел ей в глаза. — Годы доклинических исследований, затем ограниченные испытания, бюрократические проволочки… За это время тысячи людей умрут от состояний, которые нанокровь могла бы вылечить.
— Я понимаю твое нетерпение, — Елена не отвела взгляд. — Но есть причина, почему новые методы лечения проходят такой длительный путь проверки. Мы можем навредить.
— Или спасти, — тихо сказал Марат, до этого молчавший. — Я бы предпочел рискованное лечение, чем гарантированную смерть. И думаю, многие пациенты со мной согласятся.
Альберт благодарно кивнул Марату. За последние недели водитель стал полноправным членом команды, помогая не только с техническими вопросами, но и внося свой здравый смысл в часто слишком научные дискуссии.
— Я предлагаю компромисс, — сказал Альберт. — Мы выбираем пациента, который находится в критическом состоянии, которому официальная медицина уже не может помочь. Получаем его информированное согласие, объясняя все риски. И применяем минимальную дозу, достаточную лишь для запуска процесса восстановления.
Елена колебалась. Как врач, она была обучена строго следовать медицинским протоколам. Но работа в разваливающейся системе здравоохранения научила ее и тому, что иногда правила нужно нарушать ради спасения жизней.
— При одном условии, — наконец сказала она. — Я лично проверяю состояние пациента перед началом лечения и подтверждаю, что стандартные методы действительно бесполезны.
— Справедливо, — согласился Альберт. — И кстати о пациентах. Мне пора возвращаться в больницу. Я отсутствовал уже три дня, и Зоркин наверняка строчит очередной донос в ГКМБ.
— Это рискованно, — напомнил Дмитрий. — Мои источники говорят, что за больницей установлено наблюдение. Люди Вельского всё еще ищут вас.
— Именно поэтому я должен появиться, — возразил Альберт. — Исчезновение только усилит подозрения. Мне нужно поддерживать видимость нормальной работы, чтобы отвлечь внимание от наших исследований.
Он достал из кармана небольшой контейнер с красноватой жидкостью — первый образец стабилизированной нанокрови.
— Буду держать его при себе, — сказал он. — Мало ли, вдруг попадется подходящий пациент.