— Это ложь, — ответил Альберт. — Они хотят моей технологии. Для контроля, не для лечения.
— Я так и понял, — Хазин говорил теперь тише, сквозь помехи слышался стук клавиатуры. — Где ты сейчас?
Альберт описал местоположение, избегая прямых указаний.
— Я могу организовать транспорт, — сказал Хазин после короткого размышления. — Но маршрут на Фармзавод полностью перекрыт. Там патрули ГКМБ каждые 500 метров.
— Как они узнали? — напряженно спросил Альберт. Информация о местонахождении новой клиники была известна только членам команды «Нового Сердца».
— У тебя точно есть крот, — подтвердил его опасения Хазин. — Они слишком целенаправленно работают. Кто-то слил информацию.
Альберт переглянулся с Добровым. Лицо бывшего агента стало жестким, профессионально собранным.
— Мы можем использовать подземные коммуникации, — предложил Добров, очевидно уже анализируя ситуацию. — Старые канализационные туннели идут параллельно северной ветке метро и выходят в промзоне в трех километрах от Фармзавода.
— Опасно, — возразил Хазин через динамик. — После затопления там обитают не только бездомные.
— У нас нет выбора, — отрезал Альберт. — На поверхности нас гарантированно поймают.
— Хорошо, — вздохнул Хазин. — Транспорт будет через 20 минут. Восточный выход из переулка. Чёрный фургон медицинской службы. Водитель спросит кодовую фразу: «Погода для операций».
— Спасибо, Дмитрий, — искренне сказал Альберт. — Как остальные? Елена, Саян, Маргарита?
— Связь прервана, — голос Хазина стал обеспокоенным. — Последнее сообщение от Елены было восемь часов назад. Она сказала, что они с Маргаритой эвакуируют Ксению и других пациентов в новую клинику. Больше ничего не слышно.
Альберт почувствовал, как что-то сжалось внутри. Елена. Она в опасности. Они все в опасности.
— Найди их, — попросил он. — Используй все свои каналы.
— Уже работаю над этим, — заверил Хазин. — Будьте осторожны.
Связь прервалась. Альберт вернул телефон Доброву, который тут же разобрал его и выбросил сим-карту.
— Стандартная процедура, — пояснил он, заметив взгляд Харистова. — Любой звонок могут отследить, даже с защищенной линии.
Они выдвинулись к точке встречи, держась теней, избегая камер наблюдения. Тем временем наномашины в организме Доброва продолжали свою работу. Альберт заметил, как движения бывшего агента становились все более плавными, координированными, а взгляд — острее и внимательнее.
— Интересное ощущение, — сказал Добров, осторожно ощупывая почти зажившее плечо. — Как будто я… просыпаюсь. Всю жизнь что-то не давало мне полностью использовать свое тело, свой мозг. А теперь эта преграда исчезла.
— Первичная эйфория, — кивнул Альберт. — Это нормально. Наномашины оптимизируют твои нейронные связи, улучшают синаптическую передачу. Побочный эффект их работы по регенерации тканей.
— Побочный? — Добров приподнял бровь. — Или основной? Что если именно это — настоящая цель нанокрови? Не просто лечить болезни, а усовершенствовать человека?
Альберт не ответил сразу. Этот вопрос мучил его с момента первых исследований нанокрови. Где граница между лечением и улучшением? Между восстановлением функций и созданием новых?
— Я не знаю, — честно сказал он наконец. — Мы все еще изучаем потенциал и ограничения технологии. Но одно я знаю точно: она должна быть доступна всем, кто в ней нуждается. Не только элите.
Добров понимающе кивнул.
— Поэтому ГКМБ и Вельский так отчаянно ее ищут. Контроль над эволюцией человека — величайшая власть.
Они замолчали, когда вдалеке показался черный фургон с затемненными стеклами. Машина медленно приближалась, без опознавательных знаков, но с характерной формой медицинского транспорта.
— Будь готов ко всему, — тихо предупредил Добров, незаметно проверяя оружие. — Это может быть ловушка.
Фургон остановился у выхода из переулка. Боковая дверь отодвинулась, и из салона выглянул мужчина в форме медицинского техника.
— Погода для операций? — спросил он напряженным голосом.
— Благоприятная, если у хирурга твердая рука, — ответил Альберт условленной фразой.
Мужчина кивнул и жестом пригласил их внутрь. Они быстро забрались в салон, и фургон тронулся, плавно вливаясь в редкий ночной поток машин.
— Михаил, — представился водитель. — Работаю на Хазина. Он сказал, что вас нужно доставить к северному входу в канализационную систему.
— Корректно, — подтвердил Альберт, осматривая салон фургона. Внутри было настоящее медицинское оборудование — системы жизнеобеспечения, мониторы, даже портативный аппарат УЗИ. — Это настоящий медицинский транспорт?