Служба шла месяц за месяцем. Андрей, как и другие солдаты, начинал чувствовать, что вокруг них стягивается удавка. Однажды он был дневальным по штабу полка. В кабинете пьянствовали комполка с замполитом.
— Они нас всех продали. Те, которые наверху, — доносился из-за двери голос полковника Юшкина. — Отцы-командиры, генералы, етить их через коромысло!
— Лампасники чертовы, — поддакивал замполит.
— Армянам нужно оружие. У них есть деньги. Значит, у них будет оружие.
— Наше оружие.
Ходили слухи, порой самые невероятные, как «подмазывали» аборигены верхушку армии, чиновников из министерства. Как сдавались склады оружия якобы под напором превосходящих сил боевиков. Верилось в это с трудом. Но вот в один прекрасный день…
Полковник Юшкин был мрачнее тучи. Писарь из штаба сказал, что у комполка был разговор на повышенных тонах с какой-то шишкой из штаба 7-й (ереванской) армии.
Тем вечером Андрей должен был заступать в караул на склады длительного хранения оружия. Как и положено, выстроились на плацу. На инструктаж пришел сам командир полка.
— Если будет обострение обстановки, — сказал он, — помните: главное не имущество, а ваши жизни. Понятно?
— Разрешите обратиться, товарищ полковник, — подал голос дежурный капитан Русланов.
— Обращайтесь.
— Значит, при нападении на объект мы должны сдать его?
— Если будет серьезная угроза жизни людей. Это приказ из штаба армии — в случае чего в войну не играть.
— Ясно, — нервно усмехнулся Русланов.
— Чего вы улыбаетесь?
— Вам показалось, товарищ полковник.
Ночью к охраняемым складам подкатило несколько крытых грузовиков, по виду — военных.
— Э, открывай ворота! — послышался зычный голос с акцентом. Ему аккомпанировал дуэт стрекочущих автоматов.
— Стой! — заорал Андрей, снимая автомат с предохранителя и вскидывая его.
— Солдат, открывай ворота, хуже будет.
— Стой, стрелять буду!
Андрей делал то, что положено по уставу. Ему было жутко, но он знал, что не отступит.
Когда тени метнулись к забору, он дал очередь в воздух. Подоспела подмога из караулки, тут же был и дежурный капитан Русланов.
— Открывай, да! — гремел бас.
— Вали отсюда, чурка долбаная! — заорал капитан.
— Перебьем, да, — в голосе теперь звучало удивление. — Слышь, командир, всех людей твоих убьем.
— Это я вас всех завалю. Я часть по тревоге поднял.
— Как же так?! — возмущенно прокричал армянин. — Мы с вашими в штабе армии обо всем договорились. Не по-честному, да!..
— Я тебе сейчас устрою — не по-честному! — Русланов дал очередь поверх голов.
За оружием приехало несколько десятков вооруженных боевиков. Судя по всему, на серьезный бой они не настраивались. Поэтому расселись по машинам и двинули не солоно хлебавши.
На следующий день Юшков сказал Румянцеву:
— Ты молодец. Пусть там знают, что не все будет, как они хотят.
Но склад с оружием все-таки пришлось сдать. Попозже. По какому-то непонятному договору, который Россия якобы заключила с уже суверенной Арменией. Был такой договор или не был — поди проверь. Но после путча девяносто первого вообще отдавали все и всем, кто того хотел. Ничего не было жалко в стране победившей демократии. Передавали вооружение угрюмым бородачам, одетым в камуфляжную военную форму явно с российских складов. Российских же солдат одевали в какое-то убогое старье, а новая форма, которая предназначалась лишь элитным частям, ладно сидела на фигурах абреков… Впрочем, обо всем этом Андрей узнал позже. Его служба в части закончилась до срока.
Андрей загнал автомат, который стащил, проникнув на склад. К тому времени строжайшее, чуть ли не священное отношение к хранению оружия уже уходило в прошлое. Начинался торг. На складах оружия было завались, чего не скажешь о деньгах в карманах Андрея. Предложили ему баксы. Пятьдесят хрустящих американских долларов, которые он видел второй раз в жизни и которые казались ему каким-то инопланетным куском счастья и благополучия. Он слышал, что некоторые солдаты приторговывали патронами и гранатами. А где пара гранат, там и автомат, и пулемет, и что угодно… Сделка прошла удачно. Но потом, дня через два, прапорщик Курдыбин вдруг начал задавать вопросы, от которых Андрею стало очень неуютно.
Тем временем день за днем вокруг части нарастало напряжение. Несколько дней назад толпа местных жителей поперла на войсковую часть, до полусмерти избили троих солдат. Обороняясь, военные открыли стрельбу и двоих убили, троих ранили. Андрей видел озверевшую, сошедшую с ума толпу. Кроме обкуренной молодежи, там были и женщины, которые вели себя хуже мужчин. В людей будто бес вселился. Эта картина врезалась в память навсегда. Если бы не применили оружие, неизвестно, чем бы все кончилось. У толпы были топоры, ножи, несколько ружей.