С телом у меня начались проблемы. Нельзя доверять труп морю... Я планировал подложить его под поезд, но потребовалось бы тщательно всё просчитать, чтоб меня не засекли железнодорожные обходчики. Благодарение Духу, всё прошло удачно. Поезд протащил труп на нужное расстояние, лицом вниз, изуродовав его и многие другие приметы, а заодно и предоставив убедительное объяснение смерти, если патологоанатом вдруг не вздумает покопаться глубже.
Когда верёвка оборвалась, труп сорвался. Верёвки я забрал: подумают, что какая-то наркоманка бродила по рельсам и попала под поезд. Конечно, я позаботился выжечь волосы на теле. Было бы неплохо вообще его сжечь, но мне потребуется сперва отыскать богатенькую жертву, а потом, перекачав её средства на свой счёт, заняться поисками достаточно большой печки... Избавившись от Двадцать Шестой, я выследил Двадцать Седьмую, хе-хе, по запаху, рядом с этими жуткими аркадами в торговом центре на южном берегу Залива...
Гарнер даже обмяк от облегчения, когда появилась Констанс. Он заметил, как она бредёт по тротуару. Но, пока девушка не ввалилась на кухню, ему не бросились в глаза её странная пьяная походка. Во всяком случае, он её сперва не осознал. Затем несоответствия начали накапливаться.
— Где твоё ожерелье?
Она никогда не расставалась с аляповатеньким ожерельицем, с которого свисали буквы, составлявшие её имя.
— М-м?
Она поглядела на него, словно сквозь туман.
— М-м... да не знаю.
Равнодушно. Обычно она бы носилась, как угорелая кошка, разыскивая его.
Она выглядела уставшей. От неё не пахло крэком или алкоголем, но... все остальные признаки налицо. Едва на ногах стоит, в глаза не глядит, держится особняком, равнодушна к тому, что для неё должно быть важно.
Как могло это произойти так быстро? Не за один вечер же!
— Что с тобой, милая? — ласково спросил он. — Лака нанюхалась, что ли?
— Ты о чём?
Голос у неё был сонный, монотонный. Обычно она бы ответила: Ну да, пап, кто бы сомневался!
— Констанс, где машина? Я её не вижу там, снаружи.
— Машина? — Она моргнула, потом ещё раз. — О Господи, я её оставила на стоянке. Прости. — Она равнодушно улыбнулась. — Везёт там, где не ждёшь, разве не так ты любишь говорить, пап?
— А... да.
— Ты прав. Я и не мечтала познакомиться с таким парнем...
Она замолчала. Вернее сказать, заткнулась.
— С каким парнем, Констанс? Он тебе... наркоты дал?
— Нет.
Ответ мягкий, но непреклонный. Возможно, слишком уверенный.
— Ты влюбилась?
Любовь — тоже наркотик, своего рода. Влюблённость высвобождает гормоны, эндорфины, и ты будто на иглу садишься. Он понимал, что хватается за соломинку, но не мог иначе.
— Типа того.
— Типа того? В кого? В первого встречного в молле?
— Ага. Его зовут... Майкл. И он сегодня уезжает. Я так хочу провести с ним остаток лета. И... — Она внезапно выпрямилась, собралась и пронзила его взглядом, словно бы говоря: И ты осмелишься мне отказать, па? — Можно я проедусь к его семье в ЛА? Они нас поселят.
Объяснение это Констанс выдала с нехарактерной для себя прямотой. Может, напилась?
— Так всё неожиданно... А могу ли я встретиться с этим молодым человеком прежде, чем отпускать тебя к его семье? Я хочу сказать, ты же с ним только сегодня встретилась, милая.
— Со... временем. Со временем я вас познакомлю.
— Ну... я бы не хотел, чтоб ты ездила со всякими странными людьми...
Она долгое мгновение смотрела на него пустым взглядом, потом закусила губу и сказала:
— Я лучше вернусь машину забрать, ладно?
— Я с тобой, — ответил Гарнер, следя за её реакцией.
Она нахмурилась, но спорить не стала.
Они сели на последний автобус и вернулись за машиной. Брошенный автомобиль стоял посредине пустынной парковки.
Они молча поехали домой.
Гарнер приготовил ужин.
Констанс ела механически, но тщательно, продолжая отрицать его подозрения в употреблении наркоты. Довольно убедительно, хотя и с какой-то непонятной отстранённостью. Обычно в ответ на такое обвинение она вспыхивала гневом, а потом дулась.
Поев, она пошла к себе в комнату, сказав, что хочет лечь пораньше.
Это тоже было для неё необычно.
Около трёх пополуночи Гарнер наконец провалился в сон. Проснулся он уже в шесть, почувствовав неладное.
И уже почти уверившись, в холодном поту, что Констанс ушла.
Глава 2
Прентис проехал во взятой напрокат «Тойоте Терсел» вниз по Сансет к Хайленд-парку, оттуда в Бархэм, пересёк скоростную автостраду, где от плотного металлического потока автомобилей отражалось яркое солнце. По извилистой, идущей под уклон дороге меж холмов, старых кондоминиумов и ранчо он добрался до Бэрбанка. Глаза его жгло, когда он въехал в Долину. Пальмовые деревья выгорели до пепельно-серого оттенка, подобного коже покойницы.