— Ага. Спасибо.
Взяв пиво, они устроились на белой кушетке.
— Ты какой-то напряжённый, — заметила она.
— Я? Думаю, да. Тут вот в чём дело... Я не знаю, как сегодня себя с тобой вести... насколько та вечеринка была капризом, прихотью или... или что... И меня... беспокоит... Ладно, я лучше расскажу тебе про Эми.
Она подняла руку.
— Эй-эй, тебе нет нужды извиняться за своих подруг, жён и всякое такое.
Ты мог бы предугадать, как шлюха отнесётся к твоим оправданиям, сказала Эми в голове Прентиса.
Он сделал долгий глоток пива и выдавил:
— Ты не так поняла, Лиза. Эми мертва. Она моя бывшая жена. Я опознал её тело не так давно... я всё ещё немного не в себе.
Он ожидал обычных сочувственных суесловий, но девушка просто кивнула и сжала его руку.
— Понимаешь, — сказала она, — тебе надо её отпустить. Просто избавься от неё! И... перестань винить себя. Я в тебе это вижу: ты себя виноватишь в её смерти. Но мы не отвечаем за то, как другие кончают свои жизни. Ты понимаешь, что я хочу сказать? Прекратишь себя винить — почувствуешь облегчение. У меня идея...
Она исчезла в соседней комнате, рядом с кухней, и он задумался, не приглашает ли она его тем самым пройти в спальню.
Господи, ну и курва, сказала Эми. Ты слышал? Просто избавься от неё! Как легко таким лахудрам говорить...
— Заткнись, — прошептал он.
Лиза вернулась, неся что-то в сложенных чашечкой ладонях. Села и раскрыла руку. Там оказались две крупных желатиновых капсулы с белым порошочком. Прентис уставился на них и поспешно замотал головой.
— Нет. Нет, спасибо. В этом нет необходимости. Слишком много моих друзей пошли вразнос из-за наркоты.
— Это не вызывает привыкания. Это МДМА, ну, экстази.
Он знал. Он помнил, как его принимала Эми.
Она продолжала:
— И немножко демерола, чтобы сгладить, а то реально сильный приход будет.
— Э-э...
— Отличный афродизиак.
Она изучила твои слабости. Блеск!
— Согласен, — сказал он беспомощно, принимая у неё капсулу. Запил пивом, а она проглотила свою, удаляясь к CD-проигрывателю. Включила что-то из Джорджа Бенсона. Потом наставила на него пальчик и раскрыла объятия. Он встал и поплёлся к ней.
Ты что делаешь, придурок? сказала Эми. Она же...
Тут Лиза обняла его, и с этим прикосновением воображаемый голос утих. Давящее присутствие Эми просто испарилось. В мгновение ока.
Прентис и Лиза стали танцевать. К концу третьей мелодии у него от зубов к позвоночнику поползли маленькие приятные электрические разряды, нервные окончания запели в такт музыке, член встал, и Прентис уверился, что прекрасней Лизы девушки на свете нет.
Глава 9
Было часов семь утра. Они торчали на углу улицы, вяло перебрасываясь вымученными фразочками. Видок у них был, точно у восставших из могилы зомби. Надо сказать, что самочувствие Гарнера хорошо отвечало этому описанию.
— Ну ладно, ладно, — раздражённо ответил он. — Так что, я тебе должен дать свои... — Он замолк, не желая выдавать, что у него осталось всего полсотни баксов. Удивительно, что ему вообще хватило денег до утра, учитывая, как они резво смалили крэк. — Твой грёбаный кузен спиздил мой фургон, стырил большую часть моих деньжат, а ты клянчишь у меня ещё?
— Бля, это ж Хардвик. А я не он. Какого хера я тебе должна доверять, ваще-т? Ты от меня драпанёшь, только я тебя и видела.
— Я сам сюда припёрся. Ну и ладно, какого хуя мне оставаться? Ты нарушила уговор.
Меж тем крэк действовал как настоящий конский возбудитель, и самая соблазнительная часть сделки была ещё впереди. Гретхен отстранилась, бормоча:
— Просто погоди немного, тебе есть чего ждать, мы ща реально этим займёмся, я только гляну эту сраную трубку.
Её словарь усох, приблизившись к гетто-английскому. Ничего удивительного: её всю ночь ебали. Она устала.
Тем не менее выглядела Гретхен посвежей его самого. Она ведь привыкла, подумалось Гарнеру. Наверняка спит не больше двух дней в неделю. Странно было видеть себя этим утром на углу лос-анджелесской трущобной улицы. Но в комнатёнке Хардвика он оставаться больше не мог: стены начали сжиматься. Гарнеру мерещилось, что Хардвик где-то рядом, хотя это было невозможно. Он вспоминал свои прежние ощущения. Когда нагрузишься крэком по самые яйца, тебе чудится, что ты становишься прозрачным, и все тебя видят насквозь: глазные яблоки и голосовые связки, кишки и мозги — с прожжённой в этих мозгах дыркой. Если захотят, запросто могут туда плюнуть. Нарик нарика издалека видит. У них тут, верно, охотничий навык вырабатывается: устраивают засады на чудиков, которые уже достаточно накурились, чтобы зрение у них сузилось до туннельного, но ещё не впали в характерную для глубокого обкура опасную паранойю.