Внезапно Карина ощутила полное бессилие. Ехать на работу? Лучше умереть! Набрав ректора, она соврала, что заболела. Ей было не в первой и не накладно: одна терапевт стряпала ей больничные по дружбе.
— Стойте. — Карина хлопнула водителя по плечу. — Не надо в институт. Езжайте в ближайший ЗАГС.
Таксист весело фыркнул.
— Выучилась? Теперь замуж?
— Ну-ну. Пошути мне ещё.
Уставившись в окно, Карина про себя принялась сочинять заявление на развод.
2
Такси остановилось у высокого кованого забора. Эля вышла из автомобиля и поплелась к калитке. Вдоль дорожки к дому еще цвели георгины, посаженные матерью. От них у Эли слезились глаза, но Эвелина упорно не хотела сменить ассортимент.
Вошла Эля крадучись. Сверху доносился шум работающего пылесоса — домработница наводила порядок. Не включая свет в полутемной прихожей, Эля стала разуваться. Она вздрогнула, когда ее протяжно и настойчиво позвала мать. И не дождавшись ответа, Эвелина твердо и нетерпеливо выкрикнула:
— Эльвира! Иди-ка сюда. Ты где была? — спросила она, когда дочка всунулась в гостиную.
— У Кати. Где еще я могу быть?
— Ай, больно! Ты мне волосы потянула. — жалобно протянула младшая дочь, голова которой телепалась из стороны в сторону, пока Эвелина заплетала ей косу.
Они сидели на большом кожаном диване. Гостиная походила на кусок джунглей из-за обилия цветов. У панорамного окна стояли рядком деревянные кадки с высокими фикусами и лимонными деревцами, чтобы закрыть обзор. Штор на окнах не было — еще не сшили. Ремонт в коттедже шел на полную.
Эля направилась к себе, но Эва ее остановила.
— Ну-ка, родители Катькины вернулись в город? Нет… Ясно. Вот тоже мне. «Мы — нищие, мы — нищие», — спародировала Катькину мать Эва. — Сами коттедж почти у самого моря отгрохали. Ты, давай-ка, дорогая, времени зря не теряй, — тут же деловито велела она. — Сегодня репетитор приедет.
Эля шумно выдохнула.
— Знаю.
— Торопись.
— Зачем? — спросила Эля, не понимая, что от нее требуют.
— Ты нарочно меня раздражаешь? Ешь да поедем за продуктами!
Черный внедорожник скатился с подъездной дорожки в открытые ворота. Шины мягко зашуршали по асфальту. Двухэтажные хоромы за высокими вычурными и надежными заборами сверкали окнами. Пригородный коттеджный поселок прошедшим летом преобразился после полного ремонта центральной дороги. С подачи Эвы.
— Элина! Хватит грызть ногти! — рявкнула на младшую дочь Эва, сверля глазами отражение дочки в зеркале заднего вида. — Твою мать, сколько раз я тебе уже говорила!
Эля взяла сестру за руку и сочувствующе улыбнулась.
— Не надо.
Элина испуганно вырвала ладонь и спрятала руки в карманы курточки. Эва выключила радио. Она так делала всегда, собираясь сообщить нечто крайне важное по ее мнению.
— Девочки, — твердо, по-деловому начала она. — Я вам сейчас скажу что-то, вы внимательно послушайте. Вчера тетя Света рассказала ужасную новость. Одна девочка открыла дверь незнакомым мужчинам. Они изнасиловали ее, а потом повесили в ванной на трубе на ее же колготках. Поэтому, я вас очень прошу, не впускайте незнакомых. И ни с кем никуда не ходите. Вот дождались меня, сели в машину и поехали. И только так.
Эля хмуро покосилась на мать, потом поглядела на сестру. Та сидела с выражением ужаса на лице. Невольно девочка поднесла правую руку ко рту и принялась обкусывать большой палец. Эля склонилась к ней и прошептала на ухо:
— Не бойся, она выдумывает. Она всегда выдумывает.
В торговом центре все трое первым делом направились в продуктовый супермаркет, набрали полную тележку, отнесли покупки в автомобиль, затем вернулись в торговый центр. На третьем этаже работал отдел с женской одеждой класса премиум, он принадлежал Эвелине. Проверив досконально работу и забрав выручку, она с дочерями отправилась в «Летуаль».
— Выбери себе что-нибудь, — предложила Эва, а сама с младшей побежала за шампунями.
Эля прошла в отдел с парфюмерией. Взгляд ее зацепился за полную женщину, выражение лица которой было такое, будто она только что съела лимон. Сложив губы уточкой, незнакомка завистливо изучала брюнетку в узких джинсах. Эля грустно вздохнула, когда тоже осмотрела эту красавицу.
Выбрав наконец туалетную воду, Эля ушла на кассу.
— Боже мой, давайте, девушки, скорее рассчитайте нас, — подбежав, велела Эвелина. — Что-то мы растележились так, опаздываем уже на полчаса!
Второпях они побежали на стоянку, шурша бумажными пакетами.
— Вечно вы копаетесь! — Эвелина сделала ударение на «вечно», когда дочки уселись в автомобиль. Резко дернув руль влево, она продолжила распекать дочерей. Потом перешла конкретно к Эльвире.