Эля отвернулась и уставилась в тетрадь. Живот болел, ее тошнило.
3
В беседке для курения через струю дыма Карина разглядывала здоровенный белый «Хавал». Сигарета истлела до конца и, она отправила бычок в урну. Через две сигареты Карина наконец дождалась Матвея.
Он вышел из здания фирмы и размашистым шагом подошел к автомобилю, и тогда она выскочила ему навстречу. Заметив ее, он обеспокоенно заозирался.
— Ты что здесь?
— До тебя не дозвониться. А я соскучилась. — Она полезла с объятиями.
— Не здесь же в самом деле. Садись.
— Что ты все бурчишь на меня?
— Садись!
Салон нагрелся, и автомобильная «вонючка» до тошноты затопила его запахом цитруса. Карина приоткрыла окно.
— А почему ты не сказал, что в думу баллотируешься?
— А что?
— Значит, Питер отменяется? Ты же хотел там бизнес развивать.
— И без меня хватает.
Они уставились друг на друга. Карина ощутила смутный укол страха. Очевидно же, что обещание развестись и уехать, начать заново в северной столице — ложь. Хотя, это же Матвей. Мягкотелый и нерешительный. А, может, он думает потом в питерскую думу податься?
— Ладно, — сказала Карина мягко. По крайней мере постаралась. — Когда встретимся?
— Да теперь не знаю даже. После выборов.
— После выборов ты совсем пропадешь.
— Тоже верно. — Матвей шмыгнул носом, глядя в лобовое.
— Лешку на яхте уже покатал?
Матвей хохотнул.
— Эва его позвала, она пусть и катает. Я сам на ней еще ни разу не выходил. Что за жизнь, да, Карин? Пашешь, пашешь на отдых, а отдыхать-то и некогда. — Он всем телом развернулся к ней и погладил по голове. — Давай через недельку вдвоем покатаемся.
— Врешь, — кокетничая, засомневалась Карина.
Матвей тут же отнял руку.
— Понял, отстал.
— Да ты что! Ладно! Я буду ждать. — В недоумении она глядела на Матвея, надувшегося на пустом месте. — Матвей…
— Ладно. Подвезти тебя? — вроде бы оттаял он.
— Знаешь ресторан «Фортуна»? Тут на Басовой?
Пасмурный день подходил к концу. Дороги встали в пробках. По пути Карина смогла разговорить Матвея, и он охотно разболтал, чем займется, если его выберут.
— А не выберут, во я злой буду. Вбахал туеву хучу в разную ерунду для округа. Лучше бы на Мальдивы слетал. — Если бы он в этот момент посмотрел на Карину, то заметил бы, как жадно блеснули ее глаза. — Приехали. Не благодари.
— Да ладно уж. Спасибо.
Автомобиль отъехал, обдав Карину дымом. По пути ко входу она наступила в ворох желтых пестрых листьев у бордюра и смачно выругалась — под ними пряталась лужа. Холодная вода через молнию сапога просочилась внутрь. Пришлось потрясти ногой, чтобы выгнать влагу.
Гардеробщица забрала пальто и вручила номерок. Карина прошла к зеркалу и от неожиданности судорожно вдохнула, когда увидела понурую, поплывшую телом женщину около сорока. Не сразу она свыклась со своим видом, настроение совсем испортилось. С угрюмым видом она отправилась в зал. Алексей ждал за столиком у окна. Он встал отодвинуть стул.
— Привет. Все в порядке?
— Нормально, а что? — Она уселась и суетливо схватилась за ложку, за вилку, потом тронула стакан, пока не добралась до салфетки.
Алексей задумался на мгновение. Расправив свою салфетку, он сказал:
— Давай помиримся уже? У меня есть предложение.
— Сначала поедим.
Сделав заказ, они сидели молча пару минут. Карина, надув губы, пялилась по сторонам, лишь бы не на Алексея.
— Хорошо выглядишь, — сказал он неожиданно. — Тебе идет, когда ты волосы так делаешь.
— А то я не знаю.
Может, она бы ответила что-то другое, если бы не принимала в штыки все сказанное им. Алексей растерянно вздохнул.
Официантка принесла горячее и вино. Улыбка тронула губы Карины, когда в бокал полилась алая искристая жидкость.
Алексей взял бокал.
— Знаешь, мы с тобой забыли уже, как влюбились. Надо исправляться, как считаешь? Может, нам выбраться куда-нибудь на концерт на открытом воздухе. Помнишь фестиваль? Ты была так хороша, в тебе было столько огня и достоинства. — Алексей с теплотой и любовью посмотрел ей в глаза.
Карина немного отпила. Взгляд ее стал томным, когда она погрузилась в воспоминания. Ей понадобилось всего ничего, чтобы сделать это — перебирать старые деньки по памяти было для нее отдушиной. Погружаясь в ушедшее, она будто становилась моложе и энергичней.