- Придете к нам в «Студию»? – спросила девушка, но Шубин вновь промолчал. Она терпеливо ждала ответа, а он боялся сказать и «да», и «нет». Отказаться от приглашения означало навсегда остаться без друзей-единомышленников и до конца жизни творить в одиночестве. Но и дать согласие было слишком рискованно. На словах порядки в «Студии» выглядели очень привлекательными, но кто даст гарантию, что на деле все окажется иначе? Что, если там художники принадлежат себе еще меньше, чем в «Мансарде», что, если его выставят и оттуда? Или, наоборот, он не сможет оттуда вырваться?
- Вы подумайте, - сказала, наконец, художница. – Я ведь ни на чем не настаиваю, у нас это вообще не принято. Я только советую вам все-таки к нам заглянуть. Не понравится – уйдете.
- Да… Я подумаю, - выдавил, наконец, из себя Михаил. – Если вы не против… Мне немного отдохнуть надо, а потом подумать.
- Вы знаете, где нас найти, - понимающе кивнула девушка и, улыбнувшись ему на прощание, зашагала к темной арке выхода. Шубин остался стоять рядом с рисующими на асфальте детьми, глядя ей вслед.
«Они там, в своей «Студии», дают оступившемуся еще один шанс, - вспомнил он слова девушки, сказанные во время их спора. – Не прогоняют навсегда тех, кто сделал что-то не так, а прощают. Верят, что даже те, кто ошибся, могут исправиться. Но так ли это на самом деле, вдруг это только красивые слова?»
Он стал медленно отступать к своему подъезду. Два мальчика, что-то не поделив, гонялись по двору друг за другом и несколько раз обежали вокруг него, но погруженный в свои мысли Михаил этого не заметил. «Если я сейчас не поверю студийцам, чем я буду лучше членов «Мансарды», которые никому не дают второго шанса? – неожиданно пришло ему в голову. – В «Мансарде» мне лгали о том, что у меня должны пропасть мои способности. Они всем лгут. Нельзя им уподобляться. Мне дают второй шанс. И я должен дать второй шанс этому миру – еще раз поверить в то, что могу быть художником и помогать другим! Должен дать второй шанс самому себе… Но как же это сложно – снова поверить!..»
Еще раз окинув взглядом залитый солнечным светом двор, Шубин нырнул в темный подъезд. Прежде всего, ему надо было закончить портрет женщины, мечтающей о детях. А потом – портрет внучки художницы Анастасии.
Краем глаза он успел заметить, что один из малышей рисует зеленым мелком вылезающую из трещин в асфальте траву.
СПб, 2013
Конец