Утром, попивая на просторной кухне горячий черный кофе, Лиза не могла отделаться от ощущения, что и она сама, и Степа ведут себя так, как будто вчера ничего не случилось.
Точнее, уже сегодня.
И она имела в виду не восхитительный секс, который последовал в пятом часу утра.
Вероятно, даже чересчур восхитительный, словно…
Словно во искупление вины.
А сцену в коридоре, во время инцидента с соседской квартирой.
Наблюдая за полураздетым другом, а скоро и мужем, который о чем-то, не переставая, болтал, Лиза думала: любит ли она его?
Все остальное неважно.
И сама же дала себе ответ: да, любит. Несмотря на неприятную сцену, ничуть не меньше, чем раньше. Не исключено, что даже больше.
Ведь и на солнце есть пятна.
А вот что касается утверждения, что все остальное неважно…
Возможно, это было не так. Далеко не так.
Совсем и полностью не так.
Степа, вдруг замерев на полуслове, улыбнулся, как умел улыбаться только он, и спросил:
– Ты так на меня смотришь, Лизок…
Душа у нее ушла в пятки. Неужели… Неужели он почувствовал, что она сомневается? Нет, не в ее к нему любви, а в том, стоит ли доверять этой любви.
И доверяться.
– О чем ты думаешь? – произнес Степан, и тон его вдруг сделался требовательным. Или это ей показалось.
А может, не только это показалось?
Паникуя, Лиза брякнула в ответ первое, что пришло в голову:
– Наверняка перед Лувром уже гигантская очередь. И выставочный зал с «Моной Лизой» забит китайскими туристами.
Степа улыбнулся, подошел к ней и поцеловал за ушком. Она ведь всегда от этого млела. Впрочем, млела и сейчас. Но…
Но что-то изменилось?
– Вероятно, забит, и я бы купил частную экскурсию по пустому Лувру, причем за любые деньги. Но Лувр этого не предлагает, по крайней мере на своем официальном сайте. Однако я организовал для нас еще до вылета из Москвы билеты по Интернету. Стоять перед пирамидой во внутреннем дворе не придется. У нас еще есть три часа, чтобы позавтракать, прошвырнуться по городу и попасть в Лувр!
– Организовал? – спросила Лиза, стараясь, чтобы ее голос звучал нейтрально. Ну да, любящий ее мужчина организовал билеты в Лувр – что может быть лучше и круче?
Только организовал на тот день и время, которые сам счел правильными.
– Ты не рада? – спросил Степа. – Лизок, если что-то не так, то мы не пойдем, конечно. Давай тогда сегодня не в Лувр, а куда-то еще. Ты что хочешь? Просто погулять по городу? Съездить в Версаль? Покататься по Сене?
Вероятно, она дура, причем дура огромная и набитая. Ее друг, а вскоре и муж, решил сделать сюрприз, обо всем позаботился, все устроил, а она еще и недовольна.
Ну да, дура.
Только вот опять все выходило так, как хотел он.
Но разве она не хотела сегодня отправиться в Лувр?
Чувствуя, что на глаза у нее набегают слезы, девушка пробормотала, не желая, чтобы Степа понял их истинную причину:
– Ах, ты такой… заботливый!
– Лизок, глупенькая, ты что, плачешь? Ну, не надо! Я не хочу, чтобы ты плакала…
А может, она хотела?
– Ну, не стоит! Понимаю, что для тебя это такой приятный сюрприз, но сюрприз и должен быть приятным, не так ли? Какой прок от сюрприза неприятного?
Например, от такого, как прошедшей ночью…
Степа прижал к себе Лизу, и она, чувствуя, что сейчас зарыдает во весь голос, и желая во что бы то ни стало остановить слезы, произнесла:
– Ну да, очень приятный, вот я и плачу. Спасибо тебе, Степа!
Хорошо, что на его мобильный пришло сообщение, и Степан, встрепенувшись, поцеловал Лизу и метнулся проверить, кто и что прислал.
Это могло быть что-то важное по работе.
Воспользовавшись паузой, Лиза, так и не допив кофе, выскользнула из кухни, проследовала в ванную комнату, где, закрывшись (что, вероятно, грозило перерасти в привычку), включила воду и дала волю слезам.
Нет, не так она представляла свое предсвадебное романтическое путешествие в Париж.
Не так.
А судя по прекрасному настроению Степы, у него-то все шло по плану – по его плану.
Лиза дала себе зарок, что не даст больше воли чувствам и постарается быть прежней.
Заминка вышла, когда они покинули квартиру и оказались перед дверью соседской. Странная сцена, разыгравшаяся ночью, казалась теперь сюрреалистичной.