— Значит, — спросила Девон, — в холодном и влажном климате должно быть больше такого рода явлений, нежели в жарком и сухом?
— Существует множество примеров, подтверждающих такую точку зрения. Возьмите ту же Новую Англию, где имели место описанные вами случаи.
— Можно ли считать происшествия в Стаффорде чем-то обычным?
— Я бы так не сказал. Ваш случай весьма непрост. Если два явления имеют под собой нечто общее — а в данном случае невинно убиенное дитя и есть то самое связующее звено, — значит, объект нашего исследования заинтересован в том, чтобы передвигаться с места на место. К тому же он часто прибегает к физической демонстрации своей ярости. Иными словами, призрак, о котором вы толкуете, самый что ни на есть подлинный и, возможно, чрезвычайно злобный.
— Что вы называете физической демонстрацией ярости? — Джонатан поерзал на стуле. Девон даже показалось, что ее нервозность частично передалась ему.
— В данном случае я имею в виду огонь.
— Огонь? — переспросил Джонатан неожиданно высоким голосом. — Вы что же, хотите сказать, что это Флориан поджег дом?
— А вы сами что думаете по поводу пожара?
— Думаю, его причиной явилась неисправность в электропроводке. К тому же этот дом простоял более ста лет.
— И был совсем недавно полностью перестроен и отреставрирован, — возразила Девон. — С другой стороны, Флориан, возможно, воспользовался своей энергией и вызвал замыкание.
Джонатан недоверчиво глянул в ее сторону.
— Неужели такое возможно, доктор? — спросил он, обращаясь к хозяину кабинета.
— Нам редко приходится иметь дело с сущностью, концентрирующей в себе столь колоссальную психическую энергию. Но с известной долей уверенности могу сказать: да возможно.
В наступившей тишине часы на стене, казалось, затикали громче, чем прежде.
— В своей последней работе вы упомянули о связи между страхом и психической перцепцией, или восприятием, — сказала наконец Девон. Сухость в горле мешала ей, и она сглотнула. — В прошлом я довольно сильно страдала от приступов беспричинного страха. Не могли бы вы объяснить, как это могло повлиять на то, что произошло в Стаффорде?
— Вы что же, и сейчас испытали то же самое чувство? Девон облизнула пересохшие губы.
— Да. Но неужели это настолько очевидно?
— Моя дорогая, боюсь, так и есть. Что же касается вашего вопроса, могу лишь сказать: значительных исследований в данной области мы не проводили. Это не более чем гипотеза, но я люблю ее больше прочих. По моему мнению, ваша перцепция временами может быть очень сильной.
— А кто-нибудь занимается этим вопросом сейчас?
— Лабораторные исследования по поводу экстрасенсорной перцепции дали весьма ограниченные результаты. Миллионы людей каждый день сталкиваются с чем-то подобным, но мы не в силах вычислить досконально, как это происходит, а главное — почему. Стремление дать подобным явлениям реальную оценку напоминает мне попытку прибить гвоздем к стене шоколадный пудинг.
— Но ведь именно мой страх мог послужить началом общения, — продолжала настаивать Девон.
— Это уже вопрос ясновидения — оно, вполне вероятно, помогло вам выяснить, что же происходило в доме. Сами того не зная, вы смогли проникнуть внутренним взором в какой-нибудь старинный документ или другой предмет, содержащий всю необходимую информацию, — и испугаться.
— Вряд ли.
— В таком случае вы могли воспринять энергетику несчастья, исходившую от того или иного места в доме.
Девон нахмурилась.
— Кажется, я начинаю что-то понимать…
— Возможно, и так, а может быть, подлинную суть случившегося мы не узнаем никогда. Но не в этом дело. Важно, что в момент психического озарения вы получили сведения о смерти мальчика, замученного его отцом, и о насилии над несовершеннолетней. Все это помогло нам прийти к выводу, что Флориан Стаффорд — грозный дух, который по причинам, известным ему одному, захватил и держит в заточении души двух этих несчастных детей.
— Так вы говорите, что он небезопасен? — Джонатан наклонился к доктору, и на его лице появилось тревожное выражение.
— Надеюсь, мне не стоит вам напоминать, что произошло с вашим сыном?
Джонатан побледнел так, что даже его смуглая кожа не смогла этого скрыть.