Теперь, когда они сидели друг против друга, уплетая жареного цыпленка с пряностями рис, карри и плоские пресные лепешки, до которых Девон была большая охотница, настало время поведать подруге о решении, к которому Девон пришла на прошлой неделе.
— Ни за что не поверю, что ты хочешь прикрыть лавочку.
— А я в самом деле думаю что с этим пора кончать, Кристи. — Девон потыкала вилкой в остатки цыпленка. С одной стороны, мне жаль, а с другой — я чувствую даже какое-то облегчение.
Звякнув золотыми браслетами, Кристи взяла бокал с сухим белым винам. ясное дело. Наконец у тебя появился предлог отказаться от изучения предмета, который с самого начала тебя не слишком-то привлекал. — Кристи отхлебнула из бокала и поставила его рядом. — Но ты не имеешь права покидать поле боя, Девон. Если тебе так и не удастся установить, что случилось в Стаффорде в ту злополучную ночь, ты никогда себе этого не простишь. И доктор Таунсенд тогда тебе уже не поможет. Поэтому ты должна возобновить работу не откладывая — по свежим следам идти всегда легче.
Девон откинулась на спинку стула.
— Есть целый ряд соображений, по которым мне лучше оставить это дело, Кристи. Например, мнение моих родителей… Да и Джонатана не следует сбрасывать со счетов.
— Все мы про твоего Джонатана знаем. Если не ошибаюсь, в свое время он предложил тебе миллион баксов, чтобы ты прекратила раскапывать историю его семьи. Или ты уже забыла об этом?
— Его сын прикован к инвалидному креслу. Джонатан просто обязан оградить мальчика от лишней нервотрепки.
— Вывод напрашивается сам собой — он спит с тобой именно для того, чтобы сохранить покой сына. Вероятно, он надеется, что, пока ты занимаешься с ним любовью, у тебя не возникнет желания снова вернуться к книге, представляющей для него опасность.
Девон некоторое время с отсутствующим видом крутила в пальцах вилку, после чего отложила ее в сторону. Неожиданно у нее пропал аппетит.
— Знаешь, такая мысль мне в голову приходила.
— Но ты тем не менее решила прекратить работу.
— Да.
Кристи вздохнула.
— Жаль, что не могу убедить тебя. Я-то знаю, как важно для тебя написать эту книгу. Речь ведь не о затее, которую отбрасываешь, когда вздумается, без всякого для себя вреда.
— А тебе не кажется, что истина может быть чересчур?
— Если даже так — что из этого?
Девон собралась было продолжить спор, но Кристи остановила ее жестом унизанной кольцами руки.
— Все, закончим с этим. Я больше не скажу по этому поводу ни единого слова. — Она накрыла сжатую в Кулак руку Девон своей теплой мягкой ладонью. — Ты ведь знаешь: каково бы ни было твое решение, я всегда буду на твоей стороне. Наша дружба пережила и не такие испытания.
Лицо Девон просветлело.
— Похоже, ты говоришь правду.
На самом же деле Девон ни в чем не была уверена. Что, если Джонатан только использует ее для достижения своих целей? Хуже того, возможно, что ее сознание снова выделывает один из своих зловещих фокусов, примером чему была ужасная ночь в стаффордской гостинице? Тогда ей придется встретиться лицом к лицу с куда более опасным врагом, нежели какие-то призраки, которых она видела в Желтой комнате, и имя этому врагу — безумие.
Однако Девон не стала делиться с подругой своими сомнениями и лишь сказала с улыбкой:
— Что решено, то решено, и хватит об этом. Если ты не против, давай лучше прогуляемся по магазинам.
Кристи, конечно, заметила смятение подруги, но решила последовать ее совету и сменить тему разговора.
— Отличная мысль. Если мы поторопимся, то вполне успеем на рождественскую распродажу.
— Тогда вперед.
Кристи засмеялась. Почему-то всегда они вспоминали о рождественских подарках в последнюю минуту. Девон попросила официанта принести счет и расплатилась, поскольку в этот раз была ее очередь угощать. Потом они пошли к выходу.
Оказавшись на улице, Девон поплотнее запахнула кашемировое пальто. Ей следовало смотреть на мир веселее — уже хотя бы по той причине, что Джонатан, несомненно, порадовался ее решению забыть про свой бредовый проект, да и ее родителей это наверняка тоже обрадует. Если разобраться, мысль покончить со столь тягостным для нее предметом, который вдруг сделался центром ее жизни, должна была заставить, ее плясать от восторга. В самом деле, решение и больше ни о чем не надо заботится. Тем не менее Девон не могла отделаться от ощущения, что упускает в своей жизни что-то важное, а главное — лишает своей поддержки тех, кому она очень и очень требовалась. Успокоение и радость не приходили — возможно, из-за тех несчастных, что оставались взаперти в стенах старинной гостиницы в Стаффорде.