- Потом, позже уже, прибегала ко мне несколько раз, плакалась. В любви признавалась, говорила что понесла от меня.
- Не поверил я ей. - покачал он головой. - Мало ли где она его нагуляла. Так вот и живет до сих пор одна, сына воспитывает. Видать замуж не берут, хе хе. Да я б и сам не взял, кому такая пропащая баба нужна.
- Встречался тут с другой недавно. Тоже вся такая из себя. Ушла. Толстый ты, говорит, не интересный. А сама-то, дура дурой. О детях всё говорила. Мол, пора уже семью заводить, детей растить. Возраст на горизонте.
- Да только детей никогда не поздно завести. - покивал он, соглашаясь сам с собой. - Но какой прок от них? Замучают же до смерти, покоя не будет. Она вот, утверждала, что дети — это опора в старости. - засмеялся Василий. - Подумать только, опора. Не верю я в это, какое детям дело до стариков. Да и деньги у меня теперь есть, так что впереди у меня долгая, обеспеченная старость.
- А что ты всё молчишь-то? О близких своих думаешь? Да не переживай, - похлопал его Василий по плечу, - всё у них хорошо будет, вот увидишь.
По щеке Михаила скатилась слеза, но Василий этого не заметил.
- Конечно, - задумался Василий, - в жизни всякое бывает. Можно и помереть в расцвете лет, хе хе. Но мне это не грозит, здоровьем благо не обделен. Так что до пенсии точно доживу, хотя, зачем она мне теперь. Я сам кому хочешь пенсию теперь платить могу. Только вот они у меня дождутся, - показал он кукиш, - моих денег.
- Встречал тут попа одного, - затушив очередную сигарету поведал Василий, - ну знаешь, этих, на мерседесах. Правда у того джип был, вроде Лендровер. Не суть важно и так понятно, что купил он его не на свою зарплату. Подарили, говорит. Ах ха ха! Подарили, прикинь! Благодарные, так их, прихожане. Мол, тяжело батюшке в Церковь ездить, встает рано, уезжает за полночь. Представляешь? Мне вот, почему-то, эти благодарные прихожане джипов не дарят. Да и с чего бы этим прихожанам благодарными быть? Что этот поп для них такого сделал?
Василий замолчал и выцепил из пачки последнюю сигарету.
- Конечно, бывает и я о смысле жизни задумываюсь, как без этого. Иногда словно накатывает что-то, аж сердце щемит и такая тоска берет, хоть волком вой. От нервов, наверное... Ну да как тоску душевную лечить, у нас давно известно. Мать ворчит, конечно, но так я ж не злоупотребляю. Так, по праздникам да по выходным. Ну и когда тоска, да...
- Хорошо что теперь всё позади. Отмучился. Я ведь, - довольно заулыбался он, - чувствую себя почтальоном Печкиным. Тоже, можно сказать, новую жизнь начинаю.
Мужчина наконец выдохся. Облокотившись о перила, он мечтательно смотрел вдаль.
- Пора тебе, Василий. - услышал он тихий голос Михаила.
- Куда? - не понял тот, посмотрев на немногословного собеседника удивленным взглядом. Истлевшая сигарета в его замершей руке осыпалась на пол последним, прощальным пеплом.
- На суд. - грустно ответил Михал, вздыхая. - Время, отпущенное тебе Господом, истекло.
Вышедшая на балкон женщина вскрикнула, увидев как грузный мужчина, держась за сердце, медленно оседает на пол. А в это время престарелая мать Василия пришла в сознание. Врачи всё же сумели спасти ей жизнь.