Аластор некоторое время молчал.
— Если ты это сделаешь, я буду только рад, — наконец хмыкнул он. — Нет смысла выдавать наши совместные дела только ради того, чтобы я сам обучал тебя этим заклинаниям. Раз уж ты сумел победить в турнире, пусть и при паршивом уровне преподавания Защиты в Хогвартсе — значит, в книге ты разберёшься сам.
— А что насчёт Сириуса Блека? — вернул я разговор в интересующее меня русло.
— Я попробую поговорить с Амелией Боунс, — тщательно подбирая слова, ответил Аластор. — Возможно, нам удастся что-то сделать. Но партия Пожирателей слишком крепко держит министра за жабры. Нужно что-то поистине выдающееся, чтобы убедить его в невиновности Блека. Для начала потребен хотя бы живой Питер Питтегрю. А его у нас нет. Или же какой-то хороший компромат на министра и его ближайшее окружение.
Я оценил откровенность старого аврора. Со мной он поделился многими вещами, которых слышать обычному подростку не стоило ни при каких обстоятельствах.
— Мистер Грюм, — задал я последний вопрос на сегодня. — А почему вы называете Вольдеморта змеемордым?
— Хороший вопрос, Поттер, — хрипло расхохотался аврор. — Обыватели просто боятся произносить его имя. В годы Первой войны, пока в Отделе тайн ещё оставались Пожиратели, они сумели изменить систему надзорных заклинаний на территорию Англии, которая отслеживала раньше применение магии. Если змеемордого называли по имени — он мог ощущать, где это происходило. Так отыскали дом семьи МакКиннонов, скрытый под защитными чарами. После войны эту добавку к чарам Надзора благополучно устранили, но привычка осталась: зачем давать лишние сведения врагу, если можно обойтись без этого?
* * *
Вечер этого дня я встретил уже в магической части Сохо, обосновавшись в одном из кабачков, где за побитыми жизнью столами нередко играли в кости.
Игра была мне неинтересна, но она давала шанс узнать кое-что полезное.
— Ваш ход, господин, — мой соперник, тщедушный мужчина с рябым лицом, сделал приглашающий жест.
Я быстро опрокинул стаканчик, выбрасывая на стол кости. Со стуком прокатившись по деревянному столу, они замерли. «Два» и «шесть».
— Ну-ка! — азартно воскликнул Рик, как он представился.
«Пять» и «четыре».
С довольной улыбкой мой соперник притянул к себе пару серебряных монет. Игра здесь шла по мелкой ставке, но это было только начало.
Проиграв, в общей сложности, полтора галлеона, я решил, что можно приступать.
— Интересно, есть ли здесь места, где играют по-крупному? — забросил я удочку.
Рик с сомнением посмотрел на меня. Одежда, к которой я уже привык, не выдавала во мне чрезмерно обеспеченного человека. Скорее, в ней я выглядел как наёмник с кое-каким золотишком в кармане.
— Есть, но туда пускают не всякого, — решившись, вздохнул он и сокрушённо развел руками. Мол, его-то точно не пустят.
— Не всякого? — уточнил я.
— Чиновников из Министерства, кто повыше, волшебников из старых богатых семей, — пояснил Рик. — А на втором этаже «Золотого слитка» играют совсем большие люди.
— Неужто сам Фадж? — я ухмыльнулся.
— Не знаю, не был, — наконец ответил Рик.
Двумя часами позже я вышел из лавки мадам Каллен, обеднев на добрую сотню галлеонов. Ровно в эту сумму мне обошёлся подобающий костюм: довольно узкий чёрный камзол из плотной тёплой ткани, обшитый по контуру золотым галуном, чёрные же узкие штаны. Не слишком удобный, но выглядевший довольно роскошно, он понадобится мне уже в воскресенье.
* * *
— Где ты был, Гарри? — с подозрением посмотрела на меня Гермиона, едва я зашёл в практически пустую в ночное время гостиную Гриффиндора.
— Как и всегда, — небрежно пожал плечами я и устроился в соседнем с ней кресле. — Искал интересные книжки в магазинах.
— Весь день? — насмешливо подняла брови Гермиона. — Посещение Хогсмида разрешено только до восьми часов вечера, а сейчас уже почти десять.
— Может, я просто засиделся с симпатичной девушкой в кафе, — хитро улыбнулся я.
— Парвати вернулась гораздо раньше, — парировала Гермиона.
— Ну с Парвати мы просто друзья, — вернул выпад я.
— Как староста я обязана предупредить профессора МакГонагалл о твоих отлучках, — строго сказала Гермиона.