Кто знает, может её действительно предупредила вездесущая соседка, а может наконец женская интуиция сработала или заметно выросшие рога стали мешать, цепляясь за притолоку?
Подождав, когда веселье достигнет своего апогея, хозяйка пулей вылетела из дома в сторону бани. Через мгновение оттуда послышались звон падающих на пол вёдер и тазов, потом отчаянный визг лахудры и испуганно блеющий тенор Николая.
Что уж нёс он в своё оправдание, Дику слышно не было, поскольку именно в этот момент Зинаида, с любопытством наблюдавшая за освещённым двором соседей, напоролась на гвоздь в заборе, так некстати вставший на её пути.
Она с диким воем заметалась по своему двору, проклиная весёлых соседей и их забор. Хозяйке пса было не до мучений своей соседки, она слишком была занята в этот момент.
В это время Инга как раз охаживала загодя заготовленным веником из крапивы разгульного Николая и его пассию. Лахудра выбежала во двор в чём мать родила, а следом и Николай в костюме Адама. За ними бежала растрёпанная и невыразимо прекрасная в своём гневе хозяйка Дика.
Недолго думая пёс выскочил из будки и выскочил наперерез её обидчикам, оскалив крепкие клыки. Лахудра, замешкавшись, заметалась по двору, а подоспевшая Инга принялась пуще прежнего лупцевать её по причинным местам.
Скандал разразился грандиозный. На выручку незадачливым любовникам пришли полицейские, которых вызвала соседка Зинаида, желая принять участие в происходящем.
Позже, когда страсти улеглись, а Николай собрал вещи и навсегда покинул дом под руку со своей лахудрой, Инга угощала полицейских чаем с вареньем и они под общий смех записывали её показания, что мол незнакомая парочка расположилась в бане и предавалась утехам в отсутствие хозяйки.
Парочку эту идентифицировать не удалось, по причине того, что они якобы сбежали ещё до приезда полицейских. Дик подтверждал слова Инги громким радостным лаем. Потом он грыз вкусную косточку, которой угостила его хозяйка.
На душе пса воцарились мир и покой. Своим чутьём пёс ощущал, что один из полицейских, который, как оказалось, был знакомым её хозяйки, примется ухаживать за давно приглянувшейся ему женщиной, наконец-то ставшей свободной.
Он мог бы дать лапу на отсечение, что именно так всё и произойдёт, поскольку был и правда в некотором роде оракулом. Эх, ему бы только научиться разговаривать.
Конец