Сейчас же для меня было важно (крайне!) повести себя правильно и не стать секс-игрушкой для младшего состава. Такова была бы моя неприглядная судьба, если бы я не была рыжей.
Мысленно горько усмехнулась. Лучше умереть, чем стать шлюхой.
«К счастью», меня ждала иная участь. Коган, то есть их князь, очень любил рыжих рабынь. Буквально требовал, чтобы всех рыжих сначала показывали ему и жестоко наказывал, если этого не происходило. В общем, пока я была в статусе подарка для когана.
Мило. Очень!
Вздохнув, открыла глаза. Судя по внутренним ощущениям и тому, что во мне в полной мере уложились все полученные от орта знания, я проспала не меньше суток. Точнее, не проспала, а пробыла в неком трансе, который помог мне не сойти с ума от боли и лавины новых знаний. Система обучения требовала доработок, но вполне себя оправдывала. Теперь я не была безмолвной запуганной пленницей, думающей, что все убиты, и лишь она одна осталась в живых. Теперь я была почти ровней по своим знаниям тем, кто меня выкрал. Я была рада узнать, что наши преимущественно живы и успешно дали отпор захватчикам.
А еще я сделаю все, чтобы орты за это поплатились.
Неторопливо села и осмотрелась. Комната очень напоминала мой прежний карцер, но была погрубее, с более тусклым освещением, выполнена в серо-коричневых тонах, и кровать располагалась прямо на полу. Даже не кровать, а матрас. Футон, как их называли орты. А ничего, мягко. Тонковат, но все лучше, чем на голом полу.
Немного настороженно осмотрела себя и с облегчением констатировала, что меня не трогали — одежда была на месте. Единственное, чего на мне не было, это инфобраслета. Теперь я была полностью лишена не только свободы и средств связи, но и личности. Что ж, не очень об этом жалею. Никогда не любила имя Карина.
Еще раз внимательно осмотрела комнату. Два на три, с одного края дверь, с другого — мой футон. А санузел? Актуально, между прочим.
В правом верхнем углу двери что-то пошевелилось, и я сосредоточила все внимание на неопознанном объекте. Он мигнул красным огоньком. Затем синим. Камера слежения? Хм…
Встала, подошла ближе, но моего роста не хватало, чтобы рассмотреть крохотную шарообразную штучку впритык. Ладно, допустим, камера. Значит, за мной присматривают. Интересно, догадаются покормить и сводить в туалет? Вообще-то подарок для когана должен выглядеть достойно.
Отвернулась, чтобы они не увидели мою кривую усмешку. Храбрись, детка. Больше тебе ничего не остается. Теперь ты окончательно можешь рассчитывать только на свои силы. Теперь ни псионик, ни майор, никто другой не сможет тебе помочь. Сама. Только сама.
Я вновь села на футон, опершись спиной о стену, и сложила ноги в позе терпеливого ожидания, которая была распространена в среде ортов (ноги под себя, руки перед собой на ноги ладонями вниз), решив начать экспериментировать сразу. Прошло от силы минут десять, как дверь с тихим шелестом отъехала в сторону, и в проеме появился тот самый капитан, чью подноготную я теперь знала от и до.
Уже без бронированного металлического костюма, но от этого он не выглядел менее внушительно. Высокий, мощный, одетый в незнакомого кроя военную форму коричнево-зеленой расцветки. На поясе широкий ремень с многочисленными пристежными карманами, на ногах тяжелая грубая обувь на толстой подошве. Вчера я не обратила внимания, но на его голове была своеобразная стрижка — лысые виски и лишь посередине полоса из длинных волос, заплетенных в тонкую косу, сейчас перекинутую через плечо. В их среде это было престижно. Татуировок на лице, кстати, стало меньше, видимо, они рисовали их перед боем обычной краской. Сейчас же на нем красовалась лишь одна на щеке, изображая стилизованные горы с тремя вершинами. Это указывало на его статус командира отряда, насчитывающего не менее сотни бойцов.
Мужчина внимательно меня осмотрел, явно удивился позе и молча махнул рукой, предлагая выйти. Бедняга. До сих пор думает, что я его не понимаю.
Послушно встала и приблизилась, удерживая на лице безучастное выражение. Он указал рукой идти дальше вдоль коридора, причем сделал это с насмешкой, словно я высокородная леди, а он мой раб. Шутку оценила.
Высокомерно кивнула, словно закрепляя за собой это право, и прошла, куда показали.
Сзади раздался удивленный приглушенный возглас:
— Шахкал меня задери!
Ага, и поскорее, пожалуйста.
Мы дошли до конца коридора, затем повернули направо, поднялись по лестнице, прошли еще по одному коридору и остановились перед дверью без опознавательных знаков. Орт стукнул кулаком по боковой панели, и дверь послушно отъехала в сторону.