Олдама выключила пульт и поспешила к Стелле. Выведя её из комнаты дублирования, изобретательница сказала:
- Она ещё не совсем очнулась, но с ней всё в порядке и никаких осложнений не будет. Сейчас ей надо немного отдохнуть.
Экипаж «Миража» остался доволен проделанной работой, а особенно тем, что в этот раз обошлось без сюрпризов и накладок. Можно сказать, что даже добровольного подопытного кролика получили. После такого эксперимента уже никто не сомневался, что всё работает отлично.
Стелла окончательно пришла в себя в уже знакомой ей комнате. Здесь она жила все дни, проведённые в «Мираже». Рядом с кроватью сидел экипаж «Миража, уже переодевшийся в свои серебристые одежды.
- Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросила изобретательница.
- Отлично, - Стелла села, всячески пытаясь проанализировать то, что испытывал в это время её организм, ведь что-то же точно должно было измениться! – Будто бы меня собрали в одно целое, а с двойниками я чувствовала себя какой-то потерянной.
- Скажем так: у тебя была тяжёлая форма раздвоения личности с осложнениями, - как могла кратко сформулировала произошедшее с терианкой Модеста.
- Но теперь всё в порядке, - заверила Стелла, она и правда не ощущала никакого дискомфорта или психического давления, одиночества.
- Хорошо, очень хорошо, - улыбнулась Олдама. – Но впредь будь осторожней, когда тобою движет любопытство.
- Надеюсь, у тебя не возникнет никаких осложнений после этого устранения двойников, - выразила надежду Модеста, - а если всё же что-то пойдёт не так, как мы предполагаем, то ты знаешь, как нас найти.
- Да, спасибо, - поблагодарила Стелла, и, немного замявшись, всё же отважилась спросить: - Им не было больно?
Все поняли, кого она имела в виду, и Олдама покачала головой:
- Нет, они ничего не почувствовали, просто вернулись в своё первоначальное состояние. А первоначальное состояние – это ты. Это всё равно, что тебе бы сначала удалили какой-нибудь внутренний орган, а потом вернули назад. Просто тут всё не столь однозначно и немного сложнее.
Все четверо вышли из комнаты и вскоре стояли у катера, в котором Олдама должна была отвезти Стеллу назад.
- Нам пора прощаться, - произнесла Глориоза, испытывая странную грусть. – Ты вернёшься к своей жизни, мы – к своей. Последние недели были весьма бурными для нас, но, знаешь, я не жалею, что мы спасли тебя.
- Я тоже, - сказала Олдама и подала Стелле шарф. – Ты помнишь его?
- Конечно, - терианка приняла из рук изобретательницы уже знакомую ей вещь.
- Возьми его. Я хочу, чтобы у тебя осталась память о нас.
- Но мне нечего сейчас дать вам взамен.
- И не надо, - сказала Модеста. – Камни на этом шарфе уникальные. Их добывают только на Ниа-Нерри, мы назвали их юадарин.
- Такого шарфа нет ни у кого, ведь так вы сказали мне тогда. Он поставил моих друзей в тупик, - призналась Стелла.
- Они его уже видели? Где? – слегка встревожилась Глориоза, опасаясь, что экипаж «Миража» мог ещё где-то выдать себя.
- На фотографии, - пояснила Стелла, - на той самой фотографии, которую Олдама оставила у взрывчатки на «Палеусе».
- Я тогда даже не подумала, что кто-то станет интересоваться этими камнями, - изобретательница только сейчас осознала свою неосторожность. – Это же надо до таких мелочей докопаться, исследуя фотографию!
- Да, вы не должны забывать, что за леруями пытаются следить и продолжают внедряться в их ряды служители закона, - напомнила Стелла. – Пожалуйста, не допускайте такой неосмотрительности вновь. Иначе могут пострадать те, кто работает под прикрытием или просто наблюдает за этим преступным кланом. Для меня думать, что «Палеус» уничтожен по ошибке теми, кто спас меня, было очень тяжело.
- Бедная Стелла, представляю, что ты пережила, узнав об этом! – сочувствовала ей Глориоза
- Да, это была не самая радостная минута в моей жизни, - призналась Стелла и почувствовала, как кто-то ткнулся влажным носом ей в пятку.
Слегка вздрогнув от неожиданности, терианка оглянулась и увидела Везувия.
- Наверное, он пришёл попрощаться с тобой, - предположила Глориоза, - ведь когда ты сбежала из «Миража», то не простилась с ним.