- Я сомневаюсь, что она выживет, - с сожалением произнесла Глориоза и побежала в зал управления кораблём.
Пока Олдама и Модеста готовили Стеллу к операции, Глориоза быстро подняла корабль, торопясь увести его подальше. Он взмыл вверх и покинул спутник гигантской планеты.
Место трагедии вновь опустело.
Корабль-невидимка летел не спеша, сам координируя свой путь, а в это время решалась жизнь Стеллы, волею случая попавшей в руки его экипажа.
- У неё действительно голубая кровь, - заметила Глориоза, зайдя в операционную. – Там, на планете, она казалась чёрной.
- Да, когда кровь териан соприкасается с воздухом, то быстро чернеет, засыхает. А у пострадавшей она ещё с пылью смешалась, так что угадать её цвет было нелегко. Если бы она не сворачивалась так быстро, то териане страдали бы от потери крови так же, как и остальные люди. Поэтому, она должна выжить, хотя всё же стоит тщательно обработать и зашить её раны. Она потеряла почти всю кровь, но, думаю, лучше не трогать её внутренности, они сами восстановятся без нашей помощи. Главное, что её сердце не слишком пострадало, - попутно комментировала Модеста, исполняя свои обязанности врача.
- Хоть ты и врач, Модеста, но на этот раз ты ошибаешься, - Олдама указала на показания аппаратуры о работе и повреждениях сердца.
- От таких ран, твоё или моё сердце давно остановилось бы, но терианское – нет, - уверенно возразила Модеста, поняв, на что та намекает. – Для него это относительно лёгкое ранение. И всё же, возьми у неё немного крови, Олдама, и выясни, не может ли она умереть от какой-либо инфекции или вируса. Я читала книги о терианах, но мне не слишком-то верится, что они столь живучи, как о них говорят. Я недостаточно осведомлена об этих людях и понимаю, что моих знаний не хватит для объективной оценки состояния пострадавшей. Да и практики в этом у меня никогда не было.
Через три часа Модеста извлекла из Стеллы несколько десятков различных осколков. В это время Олдама собрала немного свежей крови Стеллы и удалилась в лабораторию. Уставшая Глориоза сидела в углу операционной комнаты и наблюдала. А операции, казалось, не будет конца. Модесте помогало самое современное оборудование, и поэтому она не нуждалась на этом этапе в дополнительных ассистентах.
«Всего лишь помогла немного при операции, а чувствую себя так, будто с поля боя вернулась», - подумала Глориоза, оценив, что эмоциональные переживания куда более утомительны, чем физические нагрузки.
Модеста продолжала зашивать раны, которые оказались слишком обширны, но небольшие царапины быстро затягивались сами. Лучшим помощником врача были не прилежные ассистентки и не новейшая аппаратура, а сам организм терианки, делавший своё дело изнутри и черпавший силы в энергии Модесты, которую та не жалела. Но всё же огромная потеря крови очень сильно тормозила процесс регенерации костной и мышечной ткани.
После нескольких часов напряжённой работы Модеста еле-еле стояла на ногах, но оставалось ещё немало ран, переломов и ожогов на пациентке. Глориоза предложила подруге свои силы, что позволило продолжать операцию ещё в течении некоторого времени. Нужно ведь было, чтобы и врач не ослабела и завершила работу. Вернувшаяся из лаборатории Олдама так же отдала свои силы Модесте, зная, что та спасает жизнь человеку. Как бы не противилась обычно этому капитан «Миража», но сейчас дополнительная энергия ей была просто необходима, а времени для естественного её восстановления не имелось.
Зашитые раны начали срастаться лучше, но не настолько быстро, чтобы не давать повода для опасений за жизнь пациентки. Благодаря способностям Модесты, внутренние повреждения пострадавшей исцелялись быстрее. Она поддерживала силы Стеллы, снимая часть нагрузки с её организма, что давало ему шанс восстанавливаться активнее.
Наконец, операция была завершена. Она прошла успешно и даже лучше, чем того ожидали, но к тому времени у спасателей Стеллы уже не осталось сил для радости и поздравлений друг друга. Уставшие Олдама и Глориоза перешли в соседнюю комнату ещё до окончания Модестой её работы, и там заснули на кушетках, едва попадав на них. Терианка всё ещё находилась без сознания, и Модеста, опасаясь осложнений, транспортировала её в изолированную комнату, где всё – и мебель, и одежда, и само помещение – будут долго оставаться стерильными. После этого врач подсоединила к пациентке некоторую аппаратуру, на тот случай, если пострадавшей станет хуже. Модеста знала, что та очнётся ещё очень нескоро, но за её жизнь уже не беспокоилась. Самое страшное осталось позади.