- Она может сама обо всём рассказать нам, - верила в честность Стеллы Глориоза.
- Да, но только в том случае, если она сама захочет этого, - Олдама продолжала смотреть правде в глаза.
- Я предлагаю не торопить события. Время расставит всё на свои места. Вряд ли кто-то знает, что Стелла у нас, да и нам в «Мираже» бояться нечего. В конце концов, мы находимся на своей территории, и нас три, а она – одна, - напомнила подругам Модеста. – А вот у неё в любом случае есть повод для волнения, если взглянуть на ситуацию с её стороны. О нас-то она пока ничего не знает…
Тем временем Стелла, ощущавшая ещё некоторую слабость, постепенно привыкала к новой реальности, прощаясь с мыслями о смерти. Сначала отрешённо, а потом с всё возрастающим интересом она вновь оглядела неприхотливое убранство комнаты, в которой улавливался терианский стиль. Это говорило о том, что её спасительницы учли даже вкусы своей невольной гостьи при оформлении комнаты.
«Известно ли им, кто я? – спрашивала себя сверхисследовательница. – Или они знают только то, что я терианка, попавшая в катастрофу? Вот представились волонтёрами, значит, их помощь бескорыстна? А вдруг они по моей фотографии разыщут на меня досье в банке данных о терианах? Что если они из спецслужб, раз тоже упоминали о леруях?»
Ужаснувшись этой мысли о разоблачении, Стелла машинально закрыла лицо руками, словно желая скрыть его. Её сердце вновь учащённо забилось, отдавая при каждом ударе тупой мучительной болью.
«Возможно, они уже всё знают обо мне и лишь притворяются ничего не ведающими? Кто они такие? Почему именно они оказались рядом в тот роковой час и спасли меня? Что будет со мной дальше?» - тревоги терианки возросли.
Всё ещё прижимая ладони к лицу, терианка ощутила боль. Осторожно проведя пальцами по коже в разных направлениях, она догадалась, что лицо болит от шрамов, которые были весьма обширны, но теперь уже не ощущались слишком явно. Затянувшиеся раны едва различались наощупь, кости же ныли сильнее. Левый глаз тоже болел и видел хуже правого.
Желая узнать, насколько она изменилась, Стелла поискала взглядом зеркало, но такового нигде не увидела. Это её не очень расстроило. Сверхисследовательница подумала, что если она была сильно изуродована, то это даже к лучшему. Пока её лицо полностью не восстановится – она в безопасности, а что будет потом, её сейчас мало волновало – организм, прежде всего, требовал не тревог и переживаний, а отдыха и сна.
Стелла лежала на широкой кровати, утопая в мягкой постели, застеленной невероятно дорогим белым шёлком и мягчайшими кружевами. На терианке была длинная рубашка с широкими рукавами, полностью скрывавшими руки.
Смутная боль ни на миг не покидала Стеллу, не давая ей покоя. Приподняв один рукав, терианка увидела при мягком свете горевшей лампы следы длинных шрамов. Вторая рука выглядела ещё хуже. Стелла догадалась, что правую руку ей почти пришили заново, и была благодарна за это, ведь если бы её ампутировали, то пришлось бы долго ждать регенерации и восстановления.
Вскоре вернулась Глориоза, принеся еду для Стеллы. Поставив всё на столик возле кровати, она сказала:
- Это лёгкая пища, но тебе она сейчас необходима. Жить одними медикаментами не очень-то полезно.
Вслед за Глориозой появилась Олдама. В её руках Стелла увидела с десяток книг: как электронных, так и бумажных. Среди прочего нашлось даже несколько последних выпусков модного журнала «Звездопад». Однако ничего, даже близко похожего на компьютеры, ей не дали. Терианка догадалась, что чтение пока будет её единственным развлечением. Глориоза и Олдама остались возле неё и говорили о том о сём, не останавливаясь ни на чём серьёзном, ничего у неё не пытаясь выведать, но и о себе тоже не распространяясь. Всё ещё вялая, Стелла отвечала слабым голосом, избегая многословия. Она оставалась настороженной, так как не знала, что вокруг неё происходит. Попав в серьёзную переделку, пострадавшая боялась новых осложнений, а потому, как и собеседницы, тоже была осторожна в словах. Прежде, чем заняться своим будущим и вновь вернуться к активным действиям, Стелла решила тянуть время, чтобы восстановить силы. Мало ли что могло случиться, и она хотела быть уверена, что сможет защитить себя и преодолеть возможные трудности. При этом её неведомые спасительницы вели себя спокойно и не проявляли нетерпения или любопытства. Казалось, им не впервые принимать у себя подобных пациенток.