Вскрыв конверт, он увидел послание, написанное знакомым уже почерком:
«Если хочешь уберечь репутацию рода герцогов Амертсонов и сохранить жизнь и тайну Лейлы Амертсон, приходи сегодня на закате к входу в храм Армы. Ты знаешь, где это. Любые сопровождающие исключаются. Не придёшь – и весь Эдистер завтра узнает, что скрывает герцогиня Амертсон».
Эдуард устало побрёл к автомобилю. В душе бушевали столь противоречивые чувства, что он даже не мог отделить одно от другого. Его пугал этот неизвестный шантажист и одновременно вселял чувство досады, что кто-то сумел узнать тайну Лейлы раньше, чем это сделал он сам. Страх за герцогиню Амертсон, неизвестность того, что может всплыть наружу и как к этому отнесутся окружающие, злость на свою медлительность и нерешительность, запоздалое раскаяние в том, что более жёстко не отнёсся к вопросу об охране для Лейлы и многое другое лишало его покоя.
Управляющий в полной растерянности сел в автомобиль, но никуда не отправился. Ему следовало прямо сейчас решить, как следует поступить. Времени оставалось не так много и ошибиться он не имел права. Понимая, что вся ответственность в этом ляжет на него, он пытался найти оптимальный выход, чтобы не навредить Лейле и уберечь её как от физической расправы, так и от крушения репутации. Что случится с ним самим – он не сильно переживал.
Обдумав всё и взвесив, он решил вернуться пока в резиденцию. Да и Лейла, встревоженная его внезапным отъездом, уже звонила пару раз. Стоило её успокоить и обдумать то, как лучше незаметно вечером ускользнуть на назначенную встречу, не привлекая ничьего внимания.
Но только автомобиль тронулся с места, как в открытое окно влетел непонятный предмет. Зацепившись за рукав Эдуарда, он приземлился на соседнее сиденье. Левмер резко затормозил. Бросив быстрый взгляд по сторонам, он понял, что среди кустов и деревьев, что росли вдоль дороги, несложно было спрятаться и пульнуть в автомобиль столь примитивным снарядом. Искать стрелка смысла не было – он успел уже удрать далеко.
Рассмотрев смятый кусок бумаги, он взял его в руки, повертел, прикинул вес на ладони и развернул. Внутри ожидаемо обнаружился небольшой булыжник.
На смятом обрывке бумаги почерк, уже ставший узнаваемым, вещал:
«Ни в коем случае не возвращайся в резиденцию и не общайся с герцогиней никаким образом. Если попытаешься сделать это, она умрёт ещё до заката. Во дворце есть люди, что не спускают с неё глаз, и спрятаться она не сумеет».
Он понял, что попал в ловушку и дверь захлопнулась.
Небольшая стопка писем не обещала бесконечно долгий рабочий день, и Лейла решила, что справится со всем сама. Отсутствие помощи управляющего не ставило её в тупик относительно того, что стоит предпринять, но сам факт, что Левмер уехал толком ничего не объяснив, её настораживал.
Быстро перебрав конверты, она обратила особое внимание на то, что два из них явно отличались от других. На одном просто написали её имя, а на другом вообще ничего не было. Это не понравилось девушке, и она не сразу решилась открыть письмо, явно адресованное ей.
В коротком анонимном послании сообщалось о том, что её управляющей Эдуард Левмер сотрудничает с некими людьми и они полностью контролируют его жизнь. Сегодня вечером он предаст её и выдаст своим настоящим хозяевам её тщательно охраняемую тайну, которую ему с большим риском удалось узнать. После этого репутация герцогини Амертсон будет настолько запятнанной, что мир отвернётся от неё. Об остальных последствиях говорить и не стоит, намекнули напоследок.
Лейла побледнела и почти в обмороке откинулась на спинку кресла. Невидящим взглядом уставившись в потолок, девушка чувствовала необычайную слабость и пустоту. Её обманывают? Хотят запугать? Или Левмер действительно долгие годы вёл двойную игру, удачно шпионя за ней? Он часто – и довольно настойчиво, как теперь ей показалось – вызывал её на доверительный разговор и убеждал поведать ему о своих тайнах. Так он был не искренен? Его забота всего лишь показная? В это верить ей не хотелось. Но как узнать правду?
Лейла попыталась связаться с управляющим, но он не отвечал. Казалось, что Эдуард просто растворился или намеренно не хочет общаться?