Положив шпильку на место, терианка поискала зеркало, но не нашла ни одного. Даже полированные поверхности мебели имели матовое покрытие. Расчесав уже высушенные волосы, она заплела их в косу и завязала золотистой лентой. На том и ограничилась.
Подойдя к двери, Стелла убедилась, что та не заперта. Она отворилась легко и бесшумно, выпустив терианку в просторный коридор, освещённый ярким и приятным светом.
С правой стороны шагах в тридцати от Стеллы стояли шесть изящных колонн, будто сделанных из прозрачного хрусталя лазурного цвета. Возле них размещались вазоны с разнообразными и яркими цветами. Верх колонн скрывала искусно задрапированная портьера из голубого атласа, расшитого золотом и жемчугом. На форе коридора, имевшего молочный цвет, всё это цветное великолепие выглядело изумительно, и Стелла направилась туда, решив, что там уж точно должно быть хоть одно зеркало.
Она не знала, что это гостиная «Миража», где любил проводить время экипаж этого корабля. Да и собственно, ей пока вообще не было ничего известно о том, куда её занесло после катастрофы. Стелла тихо приблизилась к гостиной и, выглянув из-за одной колонны, увидела роскошную бело-голубую комнату с множеством золотых украшений. Тут повсюду стояли красивейшие букеты живых цветов, но не было ни одного зеркала, что Стелле показалось весьма странным.
Однако, внимание терианки тут же привлекли три девушки в серебристых платьях и вуалях. Это был экипаж «Миража», сидевший в креслах возле круглого столика. При приближении Стеллы они замолчали, хотя и не видели её, скрытую роскошными растениями. Она не подозревала, что Модеста почувствовала её появление и сообщила об этом подругам. Поэтому немного удивилась, когда капитан «Миража» повернула голову в её сторону.
- Иди сюда, Стелла, - позвала её ласково Модеста, словно обращаясь к дочери.
Ей ничего не оставалось, как исполнить эту просьбу. Стелла несмело подошла к экипажу «Миража» и ей предложили сесть рядом с ними. Она оказалась между Модестой и Глориозой, а напротив неё сидела Олдама.
Вуали обитательниц «Миража» были несколько короче, чем прежде, и Стелла увидела чёрные шарфы, свисавшие с левого плеча у каждой из них. Терианка не знала, кто сейчас сидит с ней рядом, ибо различала своих спасительниц только по голосу. Но одну из девушек она узнавала всегда по длинным чёрным косам, которые не могла скрыть ни одна вуаль. Со Стеллой всегда общались эти три, однако, в корабле могли находиться и другие люди.
- Тебе уже намного лучше, - заметила Модеста, посмотрев на терианку.
- Да, я неплохо себя чувствую, и даже отважилась покинуть свою комнату, - без всякой неловкости ответила та, ибо считала, что не совершила никакого преступления, поступив так. – Я благодарна вам за спасение и заботу обо мне, но тем не менее я хочу знать – кто вы? Где я нахожусь? Что это за корабль и кому он принадлежит?
Экипаж «Миража» минуту молчал. Они не были застигнуты врасплох этим, ибо хорошо осознавали, что подобные вопросы со стороны Стеллы рано или поздно прозвучат.
- Почему вы боитесь отвечать мне? – спросила сверхисследовательница. – Что здесь происходит?
- Тебя тревожит твоё неведение о нас? – вопросом на вопрос ответила Олдама.
- Да, - призналась Стелла, подумав, что и сама в данное время не способна на чистосердечную исповедь о своей жизни, и скрыть, насколько это возможно, хотя бы отчасти свою личность тоже будет пытаться.
- Мы можем ответить на твои вопросы, но не на все, - сказала Глориоза. – Не сомневайся, что ты получишь откровенные ответы. Однако, не вынуждай нас лгать, заставляя говорить о том, о чём мы не хотим.
- Я не собираюсь допрашивать вас, ведь я тут лишь случайный человек, а это, как я понимаю, ваша частная собственность. Меня устроит всё, что вы можете мне сказать, не нарушив ваших законов, - согласилась Стелла, обозначив рамки разговора.
Она не могла требовать от других безоговорочной честности и детальной информации, если и сама чувствовала себя примерно так же, как и собеседницы.
- Этот корабль называется «Мираж». Мы его экипаж, а больше тебе знать ни к чему, - коротко пояснила Модеста, в её голосе прозвучала сдержанность, но не оскорбительное недоверие к гостье.