– Не просто. Ребенок справится с этим, пожалуй. По крайней мере, ребенок не по имени Эрик.
Ручная сумка была наполнена книгами. И двумя большими плитками шоколада. Однако шоколад был не очень хороший, как сказал бы кто-
нибудь. Чейз все равно взял их, что также говорило кое-что.
Посмотрев на книги, Чейз вынул их из сумки.
Эрик открыл большой чемодан. Он был, не удивительно, полон одежды. Но эта одежда? Это было будто изучение реологических слоев. Первый слой? Рубашки. Одна футболка, одна толстовка.
Нижнее белье и носки можно было обнаружить между двумя серыми штанами. Никаких джинсов. Но ниже слоя вполне ожидаемой одежды?
Неожиданно.
– Что это? – спросила Эмма. Она предположила, что это жакет или очень тяжелая рубашка, но вещь просто продолжала разворачиваться, поскольку Эрик вытянул ее из чемодана. В итоге это оказалось платье.
Нет. Не платье. Мантия.
– Похоже мантия на меня, – сказал Чейз.
– Серьезно? – она потянула за сгиб драпировочной ткани и увидела, что цвет был не полностью серый, как ей сначала показалось. Мантия была грифельно-синяя, слегка расшитая ветвями серого цвета.
Золотая нить украшала рукава и кромку.
– Эрик?
Эрик кивнул на Чейза.
– У них что, есть униформа? – спросила Эмма.
– Не уверен. Но я догадываюсь... Это предназначалось не ему.
– А кому?
– Тебе.
– Почему?
– Потому что здесь еще одна. Посмотри.
Она подошла к чемодану и вытащила одежду, также свернутую. Но эта была ржаво-красная. Она приложила ее к плечам и наблюдала как полы ложились на пол волнами.
– Думаю, красный идет мне больше.
Как шутка, это не возымело успеха. Чейз посмотрел на нее, затем на Эрика. Эрик старался не встречаться с ним взглядом.
Все еще сжимая красную ткань, Эмма сжала руки в кулаки. Она посмотрела на них обоих, и если Эрик избегал смотреть на Чейза, то и на нее тоже. Чейз брал пример с него.
– Парни.
Тогда они посмотрели на нее.
– Мы можем прекратить это прямо сейчас? Вы что-то знаете, но не говорите мне, и это обо мне. Вы знаете с чем я столкнулась, а я нет.
Расскажите мне.
Они переглянулись, и Чейз пожал плечами. Эрик вдохнул, немного задержал дыхание и выдохнул.
– Давайте продолжим поиски.
– Эрик.
– Эмма...
– По крайней мере, объясните это. – Она подняла мантию. – Это точно не то, что вы или я назвали бы повседневной одеждой. И это не форма, я могла бы одеть это, – добавила она, указывая на серо-
синюю одежду, – если бы играла священника в плохо поставленном спектакле в школе.
Он кивнул.
– Я не могу одеть его и гармонично выглядеть здесь, в любом понимании этого здесь, не считая вечеринку Эми на Хэллоуин.
– Эми устраивает вечеринки на Хэллоуин? – спросил Чейз. Эрик ударил его.
– Твое мнение? – Спросил Эрик Эмму.
– Мое мнение, это то, что я не смогла бы носить это нигде здесь. Если это предназначалось для меня, где я должна была оказаться?
– Эмма...
– Нужно ли мне пойти туда где она?
Эрик вздрогнул.
– Нет, – сказал он. – Только не это, Эмма.
Но Чейз сказал.
– Боже, Эрик.
Эрик посмотрел на Чейза и сказал.
– Нет. – Но беззвучно.
– Идиот. Она права. Она абсолютно права. Эрик, разбуди ад.
Эрик молчал. Чейз повернулся к Эмме.
– Найди нам большую комнату, – сказал он ей.
– Насколько большую?
– Черт побери, просто – большую.
Она прикусила губу и кивнула.
– Пойдемте. Есть одна здесь наверху и две внизу, которые могли бы подойти. Они не выглядят большими, когда полны людей.
Она повела их к хозяйской спальне. Она находилась в конце коридора, в нее вели самые большие двери на втором этаже, и на них всегда был незримый знак – высказывание: не входить или Эми убьет. Не то, чтобы это всегда работало.
Сегодня была одна из тех ночей, когда страх перед Эми не был так силен, как страх перед совершенно неизвестным будущим, в котором были Чейз, Эрик и человек, который смог внезапно превратить весь задний дворик в жуткий пожар из спокойного бело-зеленого огня. Она открыла двери.
По обе стороны от дверей были туалеты; помимо них – зеркальные туалетные столики с маленькими – для этого дома – рукомойниками и очень большими столешницами. Было также две ванные, по одной возле каждого туалетного столика. Эмма прошла между зеркалами и поморщилась, но зеркала были просто зеркалами. Она направилась в глубину спальни. Кровать была так огромна, что не поместилась бы в самом большом зале под лестницей в доме Холлов, выглядела крошечной.
Чейз заглянул в комнату с осторожностью, и Эмма с беспокойством взглянула на него.