- Но как? Как это могло произойти?
- Знаешь, Дима говорит, что у тех, кто сует непрофессиональную голову в расследования убийств, жизнь имеет свойство внезапно обрываться. Так что остынь. Переведи дух, забудь и успокойся. Хочешь, пива вон себе купи. Помогает, пробовала. И вообще, оно тебе надо?
- Надо, - твердо сказала Света. – Очень.
- Ой, ну ладно. Попристаю к Димке еще немного. Надо помочь – помогу.
- Спасибо! Не знаю почему, но меня это очень волнует.
Оля промолчала. В задумчивости она передвинула стакан с колой вправо, потом влево. На оставшихся каплях пальцем нарисовала несколько фигур. И, наконец, сказала:
- Не хотела я тебе говорить, чтобы не запугивать совсем. Вижу, ты и так уже немного не в себе от этого дела. Но раз это важно, то скажу. Только никуда не сливай, информация как бы секретная. Короче, в прокуратуре все очень занервничали. Доказательства того, что в момент смерти эта бабка была не одна, есть. Свидетели – соседи снизу – дали показания, криминалист все прочитал, сверил время и подтвердил, что какой-то движняк в квартире сохранялся даже после смерти бабки. Не то двигали что-то, не то роняли. А самое интересное – на кухне нашли чашку свежезаваренного чая. Горячего, Свет! А по данным эксперта бабка отдала концы ровно в тот момент, когда ты ей звонила, и этот звонок у нее на телефоне тоже, блин, зафиксирован. И таа-дааам! Самое интересное. Никаких следов и отпечатков пальцев нигде нет. Замок входной двери заперт изнутри на защелку. Окна пластиковые, с современными механизмами, плотно закрыты. Вот так, Светуль. Никто не покидал квартиру, но и никого, кроме мертвой старушки, в ней не оказалось.
Оранжевые лампы отражались в полированной поверхности стола. Сверху лилась какая-то спокойная лиричная музыка. Паренек за стойкой тихо позвякивал свежевымытыми бокалами. Света смотрела бессмысленным взглядом куда-то вдаль, за тридцать три галактики отсюда.
Да, она предполагала что-то подобное. Неспроста мучали ее беспокойство и волнение. И что же теперь делать? Жить дальше, как будто и не было ничего? Получится ли? Попробовать разобраться самой? Нет, пожалуй. В самом деле, еще накличешь беду на свою голову. Опасно. Кто знает, что там было в той самой квартире? Ну ее, эту старуху. А то психика совсем слетит к черту. Не ее это ума дело.
Решение в один миг освободило разум. Словно убрали ладонь, плотно закрывающую рот и не дающую дышать. Все, слава Богу.
Залитый ярким светом троллейбус неспешно ехал по мрачным улицам. Его белый с синей полосой бок иногда отражался в витринах магазинов, и Света всякий раз ради забавы находила свой силуэт на ярко-желтом прямоугольнике окна. Город проплывал мимо, холодный и неуютный. Хорошо, что ехать недалеко. Всего четыре остановки, и вот уже дом. Милый дом.
Квартира Светы ничем не отличалась от сотен тысяч таких же клетушек, настроенных из бетонных панелей где-то в конце семидесятых. Тихая, небольшая, уютная. Ничем не примечательная. Обставленная недорогой мебелью без изысков и пафоса, наполненная зеленью цветов, украшенная милыми безделушками.
Когда Света работала в офисе, она мало обращала внимания на обстановку дома. Пыли нет, цветы не посохли – уже хорошо. А теперь она словно заново знакомилась с квартирой – ходила, трогала полки, рассматривала стеклянных лягушек, сидящих в горке. Удивилась количеству книг в своей библиотеке и подумала, что настала пора их почитать. Особенно те, что остались от бабушки – старинные, в тяжелых обложках.
Взяв одну из них, Света прошла на кухню. Поставила кофейник и села за покрытый темно-синей клеенкой столик. Алексей Толстой, «Аэлита». Ладно, пусть будет Аэлита.
Когда запах кофе наполнил все вокруг, Света вдруг решила, что не будет его пить. Вместо этого достала из холодильника темную бутылку вина и отрезала несколько кусочков сыра. «Это будет французский ужин», - решила она.
Иногда, конечно, тоскливо быть одной. Знать, что никто не придет к тебе, не расскажет интересную историю, а ночью не обнимет под одеялом. Особенно когда в окно вдруг начинает барабанить сильный дождь, и ветер раскачивает кроны деревьев за окном. Света ощущала себя ужасно одинокой и грустной, и даже ни вино, ни сыр, ни горячая ванна не улучшили настроения. Правда, какая-то польза от них все же получилась – заснуть удалось очень быстро.