Она что-то говорила, а он молчал; все время глядя на ее лицо, и ему казалось, что где-то уже видел множество подобных лиц. То были лица путешествующих в дилижансе, которые на месте так долго, как длится путешествие, а потом исчезают из жизни. Все было чужим: лоб, волосы, выражение губ. А когда-то говорила, что сильно любит его...
"Лет проходящих поток все уносит,
Сердце когда-то тоже умирает.
С безразличием проходишь мимо врага,
Ты же перестаешь желать, узнавать.
Встретишь ту, которую любил когда-то,
И не скажешь ей ни слова..."
(Атанас Далчев, "Сердце когда-то тоже умирает").
Смерть Вильчиньского:
Лицо его после смерти было красивым, как при жизни, вот только совершенно иное: деликатное, с выражением спокойной радости, какого никто и никогда у него не видел, а руки маленькие – словно у женщины, так что казалось просто невероятным, что эти алебастровые ладони могли раздавливать с силой железных клещей.
ОКОНЧАНИЕ:
"Пора писать завещание.
Выбираю откровенных людей
Что идут потоком против течения
И всякий рассвет
Под водопадом у скал
Забрасывают удочку в поток
Возле мокрого камня.
Они, заявляю, наследуют
Гордость мою, поскольку сами
Из народа, которого никто
Не соблазнил, ни Дело, ни Правительство.
Не из рабов оплеванных,
Ни из плюющих тиранов (...)
Я оставляю веру и гордость
Чистым сердцем и храбрым юношам.
Пускай идут по горным склонам
И когда мир растрескивается
Забрасывают удочку у скал.
Я сам был из того же металла
Пока не сломало меня кресло
И подчеркнутый шрифт.
(...) если должно меня
Встретить, зло какое –
Смерть друзей и смерть
Всякого благодарного взгляда
Из-за которого у меня запирало дух –
Они будто облака на небе
Когда бледнеет горизонт.
Или словно сонный птицы крик
Там, где становится все темнее".
(Уильям Батлер Йейтс, "Башня")