Ненужные мысли прогнала Ангелина, эффектно появившись в нижнем белье. Тусклый свет будто нарочно попадал на самые аппетитные места девушки, выделяя завидные предметы гордости, отчего Костя поспешил продемонстрировать свои. В считанные секунды верхняя одежда оказалась на полу, а молодые люди в кровати.
# больнонебудет
Прелюдия длилась недолго, так как в комнату залетела компания из трёх парней. Все в чёрном, будто группа силовиков, лица спрятали под тканевыми масками. Они сохраняли холодное спокойствие и беспечно наблюдали за интимной картиной. Но если Костя опешил от происходящего, то Ангелину внезапное вмешательство отнюдь не удивило. В мгновение Царёв отрезвел, он почувствовал неладное.
– Ну что, сученок? Лимит закончился. Теперь отра#хаем тебя.
– Чего, бля#ь?
Жёсткий удар в голову прилетел неожиданно, а выпад в пах стал поражающим. После парня стащили с кровати, не дав возможности одеться. Сгорбленный, как самое ничтожное существо, он украдкой наблюдал за тем, как злорадно ухмыляется Геля. Впервые в жизни Костя почувствовал себя той рыбкой, что заплыла не в те сети.
– Ты не бойся, малыш, больно не будет.
Удар. Следом второй. По рёбрам. По хребту. В лицо. Парни били неразборчиво.
#ставьпальчиквверх
– Что же ты мычишь, скотина? Больно тебе, сука? Надеюсь, что да.
– А когда ты на бабу лез, о ней ты не думал? С чего бы нам жалеть тебя?
– Терпи. Ты ведь мужик настоящий. Молчи. Молчи, слышишь?
– Геля, щёлкни это ничтожество. Отчитаемся.
Последнее, что запомнил Костя перед тем, как потерять сознание. После изнурительного избиения, пугающих угроз и многочисленных пыток Царёв не сдался, но перелом большого пальца на руке стал для него сокрушающим. От пронзительного прилива боли, истекающий кровью парень повалился на пол. Перед тем как упасть в пропасть он подумал о Яне. Он был единственным, кто мог его спасти.
Костя признавал свою грешность, но всегда давал себе шанс на исправление, как жаль что Кире он этого шанса не предоставил.
#ГОСТИ
– Боже, – практически беззвучно прошептала я, просматривая присланные подписчиком фото. Группа людей расправилась над Царёвым, но даже несмотря на жгучую ненависть к парню, мне было дико и страшно наблюдать за зверскими пытками.
Я создала монстров. Я построила разрушительную машину. Неосознанно организовала аналогичную элите армию. Теперь они разрушают, позабыв о жалости. Мне следовало их остановить пока не случилось непоправимое, но едва ли верила в собственные намерения. Мне довелось распробовать месть на вкус, она показалось мне невероятно сладкой, что не скажешь о послевкусие. Я должна была утолить голод бунтующих безвкусной речью, что в принципе казалось невозможным.
#достаточнозла #хватит
Откинув телефон в сторону, я с ужасом уставилась на Тасю, которая, по всей видимости, не видела в произошедшем какой-либо трагедии.
– Что уставилась, Кира? – возмутилась она, распахнув размалёванные веки. – Наши с Гришкой полномочия закончились на откровенных фото Милы и Ди. Это подписчики виноваты, они словно озверели. Чокнутые, не иначе. Только ты способна остановить их. Накатай блог, типо ты такая святая святых, веришь в Лунтика, по утрам поёшь с птичками и не восхваляешь жестокость. Быть может, они прислушаются. А ты как думаешь, Гриш?
– Я за…за… за…
– Задолбал! – психанула Тася. – Сходи к логопеду. Твоя речь ни к чёрту. А учитывая твой внешний вид и любовь к устрицам, ты обречен на жизнь с полумёртвой моржихой. Она единственная, кому понравится твоя заторможенная серенада.
– Ду… ду… ра…
На данном этапе стресс сказывался на мне самым, что ни наесть, негативным способом. Ещё вчера я чувствовала силу в ногах, простояла без поддержки целых десять секунд и невероятно гордилась заслуженным успехом, но сейчас всё вернулось в прежнее русло, если не усугубилось. Ступни тяжелели. В коленках нарастало неприятное покалывание. Мои конечности непроизвольно дёргались, будто их ударяло током. Для нынешнего моего состояния, адовое понятие «электрический стул» стало поразительно подходящим.
#исноваполомка
Пока я собиралась с мыслями, ребята неустанно спорили о правильности поведения в сложившейся ситуации. Перед глаза мелькало окровавленное лицо Кости. В ушах стоял истошный крик. От переживаний даже бездвижное тело пробивало судорогой. Как бы я не старалась, покоя мне больше не знать – невесёлая правда, не поддающаяся никакой апелляции.
– Могу я вас потревожить? – раздался третий голос, на который я невольно обернулась. – Я прошу прощения, но у меня очень мало времени. Не могли бы вы нас оставить? Мне нужно поговорить с Кирой.