Шоковая растерянность не даёт возможности одуматься и проанализировать случившиеся. Я настолько обескуражена, что даже не сопротивляюсь, когда в меня вонзаются острые пальцы и кто-то грубо уводит в сторону.
– Это всё из-за тебя, – сжав зубы, цедит Лина. В ее пальцах трещит ворот моей старенькой куртки. Волосы раздувает не ветер, а раскалённое дыхание девушки. – Я не знаю, что ты там натворила, но слухи ходят разные. Если ты и перешла кому-то дорогу, то имей смелость взять весь удар на себя. Почему должны страдать другие? Если это не прекратится, Кира, я тоже не останусь в стороне. Решай свои проблемы самостоятельно и не впутывай сюда других, – грубо оттолкнув меня, девушка ударилась в бегство. Ей было больно, как и мне.
Лина сильная, сообразительная девушка, ей хватило ума догадаться о неслучайности этой аварии, но не хватило сил оправдать меня. Никому не хватило, кроме Ючжина. Он всегда понимал меня.
#ивгореиврадости
– А что сейчас? Вы пытались объясниться с Линой, чтобы убедить её в обратном? – в какой-то момент допрос становиться похож на беседу с психологом.
Мокрый ресницы коснулись бровей. Я покачала головой.
– Ещё слишком рано. Сейчас им непосильна моя правда.
– Кто и зачем может мстить вам? – его следующий вопрос ставит меня в тупик. Забывшись, я начала болтать лишнего, но тут же взяла себя в руки.
– Это не месть, а череда горьких событий, – мерзкая ложь. – Лина думает иначе, но я не в силах её переубедить. Пока что.
– Да уж, – вздохнул мужчина, облокотившись на спинку кресла, – в сотый раз убеждаюсь, что торопиться и неоправданно вещать на человека ярлыки – подобно смертельному греху. На моей практике огромное количество случаев, когда неприязнь общества отправляет подростка в петлю. Но вы, по всей видимости, крепкий орешек и переживать не о чем, – он посмеялся, но быстро понял, что шутка была неуместной.
– Иногда мне кажется, что я стираюсь. Стоит кому-то поднажать, и я исчезну. Порой я сама этого хочу.
Седовласый мужчина вскинул бровями.
– Чего именно?
– Исчезнуть, – тоскливо ответила я. – Тогда исчезнет неоправданное чувство вины и тошнота.
– Тошнота? – не переставал удивляться он.
– Да. Меня воротит от общества, в котором я нахожусь. Выворачивает наизнанку от их жестокости и примитивности. Тошнит от этой красивой оболочки, за которой спрятаны гниющие души, – мой голос поломался.
Отвернувшись, я подавила ком обиды. Старик понимающе потянул время, чтобы дать мне возможность успокоиться. Всё капался в бумагах, делал записи, а потом наткнулся лист с показаниями и поскреб подбородок.
– А что насчёт брата Никиты? – вдруг спросил он. – Ян, кажется. Он мог быть провокатором интернет-травли? Сдаётся мне, на том видео вы и он. Может быть, парень затаил на вас обиду?
По позвоночнику пробежала волна мурашек. Глаза покрылись плёнкой слёз. Мне захотелось выпрыгнуть из кресла, но я когтями вцепилась в кожаные ручки, заставляя себя оставаться на месте. Этот вопрос оказался сложнее всех предыдущих.
– Исключено, – выдохнула я, содрогаясь от собственной лжи. – У нас нормальные взаимоотношения. Мы всегда доверяли друг другу. Он не мог так поступить.
#пятьмесяцевназад
Летний вечер. Кафе «Якорёк». Дурацкая игра. Официант приносит пятую порцию вишнёвого пива, что весьма опрометчиво, ведь мы с Румянцевым уже полулёжа сидим за столом. Я выполнила действие – проглотила ложку перца, оставалась только правда. Его правда.
– Почему ты так зол на Даниила? Почему не простишь свою мать? – спрашиваю я, глядя как на рельефных руках вздуваются вены.
Румянцев запускает пальцы в волосы. Менжуется, в нежелании отвечать на вопрос, но игра есть игра.
– Понимаешь, голубка, всё не так просто. Я сам не рад, что такой. Когда ты страдаешь от недостатка любви, когда твоё детство похоже на игру «Нужен – не нужен», когда есть только плохо, тебе сложно перестроится и привыкнуть к хорошему. Ты чувствуешь себя дискомфортно в этой роскоши и нарочно ищешь грязь. Забота пугает тебя. Ты не способен ценить любовь. Не умеешь её ценить. В итоге учишься жить по-новому, здоровой жизнью, но это не всегда получается.
Ян говорит общими словами, но я прекрасно понимаю, что его правда – на самом деле глубоко зарытая боль, что сидит в нём долгие годы. Он не знал своего отца, что является предательством для любого ребёнка, всё это время он таил обиду на родителя и таит до сих пор, а когда ушла мать, то вовсе разбился. Не трудно догадаться, как сильно его изуродовал тот факт, ведь недаром в порыве полного обессиливания он забрался на мост. В такие моменты ты ищешь, как тебе кажется, самый простейший выход, но это не всегда выход.