Мольер

Сюжет «Амфитриона» попросту безнравственен. Похоже, что с тех пор, как завязалась битва за «Тартюфа», Мольер мало-помалу отказывается от той роли моралиста, какую он когда-то отводил комическим авторам. Встреча с Дон Жуаном начисто выжгла кое-какие его убеждения и слишком многое погребла под пеплом, чтобы он еще мог верить в свою способность наставлять ближнего или искоренять пороки. Мольер после великого триптиха («Тартюф», «Дон Жуан», «Мизантроп») совсем не тот, что был до него. И потом, как он, со всеми своими семейными неурядицами, может брать на себя смелость поучать влюбленных, давать советы супругам? Чем дальше, тем больше (за исключением редких светлых минут, когда словно возвращается молодость) юмор его скрежещет, соприкасается с драмой, даже с трагедией; тем очевиднее его смех становится — не то что натянутым, но горьким и желчным.

Вся пьеса держится на обманутом муже — Амфитрионе, удачливом предводителе фиванского войска и незадачливом супруге Алкмены. Алкмена и не подозревает, что любима самим Юпитером, «богом богов». Помогать себе в этом деле Юпитер заставляет Меркурия, хотя вестник с крылышками на ногах без особой охоты исполняет поручение господина. Царь богов принимает облик Амфитриона, а верный Меркурий — облик Созия. Тем временем настоящие Амфитрион и Созий возвращаются инкогнито с поля битвы и обнаруживают присутствие своих двойников. Следует множество квипрокво, поначалу забавных, но быстро приедающихся; они растекаются пустопорожними стихами, набором слов, вызывающим только зевоту. Алкмена наутро после достопамятной ночи встречает супруга, горящего таким же нетерпением, что и накануне, столь пылкого, что он уже не помнит о своих любовных подвигах. Все раскрывается. У Амфитриона немало славных товарищей по несчастью, и Юпитер усмиряет его ярость подходящими к случаю речами:

«Смотри, Амфитрион: вот заместитель твой!
В своих чертах признай Юпитера. Явился
Я с громом, чтоб ты знал, кто здесь перед тобой.
Довольно этого, чтоб ты душой смирился,
Чтоб снова ты обрел и счастье и покой.
То имя, что весь мир, робея, произносит,
Рассеет здесь все клеветы и ложь:
С Юпитером дележ
Бесчестья не приносит.
Познав теперь, что твой соперник — бог богов,
Гордиться можешь ты и звать себя счастливым».

Когда пьесу играли при дворе, эта тирада, должно быть, вызвала немало улыбок. Комедия имела большой успех, прежде всего благодаря «летающим машинам» и совершенству декораций. Пролог ее очарователен; увы, дальнейшее не оправдывает ожиданий. Меркурий останавливает Ночь, которая путешествует по небу, удобно расположившись в колеснице, запряженной парой коней. Меркурий любезно просит Ночь замедлить их бег, чтобы облегчить дело Юпитеру: