- Так что, покойничек, что делать будем? – спросил я Очкарика
- Придется тебе ехать с нами, на.
- Я бы с удовольствием, но не получится. Да и до базы не доедем. Так, несколько километров, дабы выстрелов не слышно было.
- Я тебя в обиду не дам, на.
- Ага. Себя защити. Твои подельники уже тебя ищут.
- Тогда пошли, на.
- Куда? Ты так и не понял? Они по твою душу идут, не по мою. Меня же здесь нет. Или скажем по-другому, они про меня не знают. Подозреваю, бояться, что ты блефуешь.
- Я им все рассказал, на. Они знают.
- Что ты встречу назначил? Знают. Но понятия не имеют пришел кто или нет. А на связь ты не выходишь.
- Я им расскажу все, на.
- Что приборы сами сгорели? Они поверят.
- Не смейся. Сепаратист поверит, на. Это он мне измеритель дал. Сказал, если найду интересную личность, там экстрасенса какого нибудь, тогда будем в расчете, даже заработаю неплохо, на. Прибор мой, а человек – его, на.
- Интересно. Ему это, за чем, не спрашивал?
- Спрашивал, я же говорил. Деньги ему за них большие обещали, на.
- Кто?
- Не говорит. Не мое, мол, дело, на.
- Девчушку хоть не сдал, и на том спасибо. Это я про Мату.
- Сепаратист понял, что я кого-то нашел и доставал с расспросами, на. Обещал, как более точно все проявиться – покажу. Когда услышал про Мольфара, он аж затрясся, на. Говорил, что это самая дорогая добыча, на. А мне лишь бы Мату спрятать. Не хотел ее отдавать.
- Понятно. Надо думать, как тебя спасать.
- Не надо. Я сейчас выйду и ...
- Получишь пулю. Можешь не торопиться. Он метрах в двухстах от нас. По лесу идет, тебя ищет.
- Вдвоем мы тебя скрутим, на.
- Сомневаюсь в его помощи, особенно тебе. Тут деньги замешаны. Он скорее попытается пристрелить нас двоих.
- Живой ты дороже.
- Сказки. Совсем зеленый. Историю знать надо. В России в начале прошлого века собрали съезд шаманов и знаешь, что с ними произошло?
- Что?
- Всех расстреляли. Весь съезд. Они, наивные, приехали решать: как помочь новой власти. В Украине похоже поступили с бандуристами. Не шаманы, конечно, но люди знающие, с мистикой на ты. И Мольфаров почти не осталось. Истребляют нас. Короче, им нужны трупы.
- А я тут при чем, на?
- Тебя выдадут за мольфара или ведьмака. Деньги не пахнут.
В глазах Очкарика мелькнул страх. Зрачки забегали. Дошло, наконец. Самому не верится, но … Думать нет времени.
- Через пару минут он нас увидит. Патронов много?
- Два магазина, на.
- Я побегу, а ты стреляй. Не бойся. Меня пули не берут. Только не растрать весь боезапас. Оставь для защиты. Если я исчезну, ты – единственное звено. Пощадят пока. Давай кричи. Как там: Вы обязаны подчиняться офицеру …
Очкарик заверещал. Я стал убегать в лес. Раздались выстрелы. Еще. Еще. Мама дорогая! Перепрыгнул в другое измерение, все, невидим. Зато проявилась Навка. Она с ужасом смотрела, туда, где я был минуту назад. Я обернулся и обомлел. Очкарик лежал на тропинке, его лицо было обезображено огромным выходным отверстием от пули. Или огромным оно показалось? Зрелище действительно жуткое. Надо же, он мне только начал нравится. Спасти парня не удалось. Прокол в работе. Импровизация оказалась никудышней. Хорошо, что дух плакать не умеет. А то бы не увидел ничего.
На звук выстрелов прибежал второй солдатик.
- Что тут произошло?
- Лейтенант завалил Мольфара, а я его.
- Зачем?
- Приказ Инквизитора. Забыл?
- Что теперь будешь делать?
- Отправят на фронт. Там перейду границу и домой.
- А где Мольфар?
- Там, на тропинке должен быть. Покойничек в него всю обойму выпустил.
- Тут нет никого.
Это были последние слова несчастного. Прозвучал выстрел, Сепаратист – хорошо обученный солдат. Стреляет метко. Парень упал как подкошенный.
- Теперь есть. – пробормотал он.
Убийца тщательно стер отпечатки пальцев с пистолета и бросил его в кусты. Достал из кобуры свой и сделал несколько выстрелов по кустам. После чего побежал к дороге.
Вот так номер. Моя импровизация, конечно, основывалась на интуиции. Но так угадать! Легкость, с которой Сепаратист отправил в Первомир двух товарищей поражает. Судя по его выучке, он боевик, а не охранник. Однако так раскрываться? Тут действительно большие деньги замешаны. Больше промахов допускать нельзя.