Им давали пирожки, отрезали от круга колбас и копченых окороков, насыпали в горсти конфеты и орехи в золотых обертках. В общем, чем богаты. Стефанчик не мог пропустить такое событие и отпросился у деда.
— Иди, внучек, только смотри, ни шагу в сторону от своих. Идите все вместе, не разбегайтесь. Свет рождественской звезды вас укроет. Бери фонарик. И вот это, на всякий случай, — дед протянул ему полотняный мешочек с освященной солью. — Если будет мерещиться, посыпь тени. Сразу поймешь, кто есть кто. И даже на знакомые голоса не откликайся, пусть мальчишки шалят, но ты молчи. Сегодня нечисть выходит на охоту, ищет, чем бы поживиться. Будь осторожен, внучек. Не хватало, чтоб на тебя напали в Святой Вечер.
Стефанко вздрогнул, слова деда напомнили ему знакомую песенку.
Внук знахаря старательно пел со всеми, ни на шаг не отходил, на улице не отставал. Но так вышло, что в одном месте детям пришлось перейти широкий ярок. Там в глубоком сугробе была прокопана траншея. Ее стены доходили ребятам до плеч, а то и по макушку.
«По уши в снегу», а идём свободно, вот чудеса!» — шутили они, идя гуськом, друг за другом. Стефанчик не отставал и шел не последним. Только удивился, заметив развилку снежного туннеля. Но свернул следом за цепочкой фонарей его приятелей.
Мальчишки перекликались, смеялись, но что-то изменилось. Внук знахаря сразу не понял, что. Но внезапно ему стало страшно. Внутри варежки у него болтался оберег. Змеиный перстень сам собой наделся на палец и… Стефанчик понял, как он ошибся! Это не его друзья идут впереди. Над ними по-прежнему маячит рогатое пугало, но нет звезды! И теперь Стефанчик идёт последним, за ним никого нет. Он свернул не туда!
Только мальчик сбил шаг, все, шедшие впереди, тоже затормозили и стали оглядываться. Будто почуяли. Они были точь-в-точь похожи на его друзей, в тех же шапках, куртках, те же румяные щеки, освещенные фонарями. Только вместо носа — свиной пятачок и глазки отблескивали красным.
Потерчата! Потерянные дети, рано погибшие, некрещеные, мертворожденные, убитые, не отмоленные за первые годы. Они скалились, радуясь весёлой шутке. И потихоньку наступали.
Стефанко нащупал под курткой мешочек. Незаметно в кармане снял варежку, зачерпнул рукой с перстнем-оберегом освященную соль, швырнул горсть в теней-двойников и кинулся бежать. Потерчата завизжали, как ошпаренные. И помчались догонять его по туннелю.
К счастью, от развилки они ушли не так далеко, кто-то из ребят заметил, что Стефанко пропал. Он быстро нагнал своих, на бегу сыпанув за плечо ещё соли. Тени не посмели преследовать большую группу детей, под сенью Божьей Звезды. Мальчишки наколядовали два полных мешка — мясного и сладостей. Поделили трофеи, и поход за подарками закончился мирно, когда всех проводили по домам.
Стефанко всё рассказал деду даже раньше, чем все сели к праздничному столу. Несмотря на светлый праздник, у старого знахаря было тяжко на сердце. Снова нечисть прицельно охотилась за его внуком. И ведь может настать тот момент, когда они до него доберутся…
23.
***
По весне шумели сильные грозы, много деревьев поломало в садах, побросало на крыши и заборы. В горном лесу сломало и вывернуло с корнем тоже немало стволов.
— Сдаёт мольфарица, — чесала языком Мотря на очередной ярмарке, куда сошлись все соседи с самых дальних хуторов. — Такой снег, такой гром, такой ветер! Чем она занимается у себя на вершине? За что ей дань носите?
— А сама, Мотря, не носишь? — подкололи соседки.
— Я с тех пор, как старая верба мне на забор рухнула, сарай поломала, саму чуть не пришибла, на гору больше ни ногой! Сколько можно…
Тут же над Мотрей сорвался и накрыл ее с головой матерчатый навес прилавка. Сплетница отскочила с криками, что ее пытались убить. Соседи смеялись и не обращали внимания. Но за неделю до Пасхи многие вспомнили тот разговор. И уже содрогнулись от дурного предчувствия.
После утренней службы, отец Роман, как обычно, вышел из церкви, чтобы обойти ее с крестом. Был у них в селении такой обычай — крестный ход перед и после службы. За Романом увязалась группка самых ревностных прихожанок. Наперебой задавали священнику вопросы, чуть не хватая его за рясу, чтобы не сбежал.