— Послушайте, капитан, у этой американки есть кое-что…
— Извините, господин майор, — сразу же остановил его финн и предостерегающе поднял руку: — Ни слова больше, у вас уже было достаточно времени, пока вы находились на вашей территории. Теперь вы в Финляндии, наша страна стремится сохранить со всеми добрые отношения. Мы ничем не можем вам содействовать. Сожалею, но абсолютно ничем.
— Ясно, — грустно кивнул Анатолий, — требую немедленно известить наши пограничные власти.
— Все уже сделано, — заверил его Вяюрюнен, — сейчас вас покормят. Можете отдыхать и приводить себя в порядок, а перед ужином с вами должен поговорить следователь.
— Это еще с какой стати? — насторожился Анатолий.
— Вы же нарушили нашу границу, уже забыли? — подчеркнуто официально сказал капитан.
— А эти? — Анатолий постучал по стенке номера Сандры.
— Их ждет то же самое, — убежденно сказал финский пограничник.
— Иди ты на… — донеслось из-за стенки.
— Хорошо по-русски шпарит, — посетовал Микко. Их оружие заперли в ящик, капитан спрятал ключ себе в карман. Пришел солдат с подносом, принес несколько тарелок под колпаками, чашки, ложки, вилки и даже столовые ножи. Потом принес банку кофе, коробку печенья и несколько пластиковых бутылок с водой.
— Если хотите разогреть что-то, здесь есть это, — финн кивнул на микроволновую печку, и пожелал приятного аппетита.
Оба финна — офицер и сопровождающий его солдат — вышли, щелкнул замок, а потом послышалось, как вставили ключ в замочную скважину двери соседнего номера. Давыдов прямо в одежде повалился на кровать. До сих пор он держался, а теперь от отчаяния просто хотелось выть. Не хватило десятка минут, даже пяти, чтобы найти и уничтожить эту чертову ленту! Анатолий попробовал собраться, твердил себе о том, что безвыходных положений не бывает, но, сколько ни бился, не мог придумать ничего стоящего. Разве что проломить стенку и пробраться в соседний помер. Только черта лысого ему дадут это сделать. Со всех сторон охрана. В довершение ко всему кто-то принялся расхаживать по чердаку, стерегли их основательно.
— Есть будешь? — спросил Микко.
— Неохота, — отозвался майор. Он водрузил ноги в унтах на спинку кровати и принялся любоваться сеткой из трещин в краске на потолке.
— Нужно поесть, — настоятельно сказал Хютенен, он всей душой сочувствовал офицеру, но с высоты прожитых лет знал, что переживать поражение всегда трудно, особенно военному человеку, помнил, как пришлось ему самому в конце войны. Но Микко хорошо знал: время все лечит. Чтобы чем-то отвлечь офицера, он решил его занять обыденными делами.
— Толя, ты хоть мне разогрей, а то я этими новомодными штучками пользоваться не умею. К старости накопил всяких гастритов и ревматизмов, теперь приходится есть по часам, — слукавил егерь. Здоровье его было отменным.
— Да, конечно, — вскочил Анатолий. Он снял накрывающую поднос тряпицу и посмотрел, чем их собирались потчевать. После недельного сидения на консервах от вида и запаха нормальной еды у него засосало под ложечкой.
— Ладно, давайте перекусим.
— Вот и ладно, — с чувством удовлетворения заметил финн, — в конце концов, пусть теперь дипломаты шпаги скрестят, не все им даром жировать на бюджетные деньги.
— Вряд ли у них что-нибудь выйдет, но будем надеяться, — сказал майор и стал рассматривать посуду. Его семейство собиралось с тринадцатой зарплаты приобрести «микроволновку», и он уже заблаговременно изучил все особенности эксплуатации данного вида бытовой техники. Посуда была керамической, без металлизированных окантовок, и вполне годилась для разогрева пищи в СВЧ-печке. Анатолий установил тарелки на стеклянный круглый поддон и набрал на панели управления время разогрева. Хютенен тем временем включил телевизор и прошелся по каналам. Почти на всех экран показывал черно-белую дергающуюся рябь, как бывает при отсутствии трансляции, кроме одного, на котором в режиме бегущего текста шли непрерывным потоком новости.
— Смотреть нечего, у них до обеда перерыв, как у нас при Союзе, — сообщил Микко, — что и правильно, днем нужно учиться и работать, а не в ящик пялиться. Кино, что ли, поставить?
Егерь взял с полки первую попавшуюся кассету и воткнул в окошко «видика». Плейер с нежным шелестом проглотил «подношение». Микко нажал кнопку «play» и поставил телевизор в режим приема сигнала от «видика». Побежали какие-то титры, потом на экране появились находчивый мышонок и его заклятый враг кот. Егерь решил оставить мультик. С его точки зрения, он как раз подходил для поднятия настроения, но тут по экрану пошла рябь белыми горизонтальными полосами.
— Толь, глянь! Только что все было отлично, а теперь помеха пошла, — сказал егерь, продолжая осуществлять тактику поддержания майора в озадаченном состоянии.
Анатолий бросил взгляд на экран и наметанным глазом сразу определил причину происходящего.
— Это не помеха. Скорее всего, пленку поцарапало или зажевало, — майор остановил просмотр и извлек кассету из плейера. Он нажал рычажок и сдвинул вбок крышку кассеты, — так и есть: пленка «жеваная». Кассета до боли напоминала применявшуюся в стримере, только та была меньше, а пленка — уже. Такая же пластиковая пленка, только на этой записаны «Том и Джерри», а на той — важная информация.
— Лучше кассету сменить, чтобы головку не портить, — сказал Анатолий и засунул кассету в ее коробку. На обратной стороне коробки были в картинках изображены правила обращения с ней, в числе предостережений значилось и требование беречь кассету от воздействия магнитных полей. Давыдова как током шарахнуло, даже спина вспотела. «Информацию можно стереть, размагнитить пленку», — мелькнуло в голове у Анатолия. Нужен только мощный источник магнитного поля или электромагнитного. Где же его взять? Сварочного аппарата, трансформатора, которые обладают требуемыми свойствами, и обозримых окрестностях не наблюдалось. Анатолий вспомнил, что один из его бойцов в качестве Средства размагничивания кинескопов телевизоров использовал обычный дроссель от лампы дневного света. Как назло, в их номере, во всех светильниках были обычные лампочки накаливания. Стабилизатора напряжения у телевизора тоже не было: «телек» был из последних поколений и стабилизатор у него был встроенный. «Что бы такое взять?» — упорно думал Анатолий. В этот момент запищала СВЧ-печка.
— Толь, что это она? — спросил егерь.
— Пищит, что все разогрелось, — машинально ответил Анатолий, посмотрел на «микроволновку» и в следующий миг его лицо просияло. Он вынул из печки нагретые тарелки, торопливо отнес их на журнальный столик, потом повернулся к Хютенену и загадочно улыбнулся:
— Ничего, если мы чуть позже перекусим?
— А что такое?
— Мысль одна подвернулась, может, все еще и не так плохо, — ответил майор.
— В каком смысле? Ты это о чем?
Анатолий подошел к старику почти вплотную и шепотом произнес:
— Я о магнитной ленте, только тихо, она понимает по-русски, а стенки здесь довольно тонкие.
— И что? — спросил егерь.
— Т-с-с!
Давыдов отключил печь от сети, и, вооружившись столовым ножом вместо отвертки, принялся снимать с нее кожух. Егерь сел рядом и принялся наблюдать за его работой. За стенкой раздалось гудение такой же, как у них, СВЧ-печки, а потом звяканье вилки и ножа о тарелку. Сандра безмятежно завтракала. Из прочитанного о «микроволновках» Давыдов знал, что любая из них имеет блокировку включения излучения при открытой дверце. Он снял кожух и быстро «вычислил» нужный датчик. Конструкторы фирмы-изготовителя и предположить не могли, что найдется такой идиот, который будет специально его «закорачивать». Анатолий зачистил изоляцию и замкнул провода, идущие к датчику. Собрал печку, водрузил ее на прежнее место. Потом принес кассету, которую они только что вставляли в «видик» и положил ее в метре от СВЧ. Включил микроволновку на десять секунд. После того как печь отработала, Анатолий вставил эту кассету в видеоплейер и включил его. На экране телевизора мелькнул кусочек изображения, а потом пошла такая же рябь, как и при полном отсутствии сигнала. Получилось! Под воздействием излучения печки запись была безнадежно испорчена.
— И что? — спросил терпеливо ожидающий результата Микко. Затея Анатолия была старику все еще не очень ясна. Анатолий шепотом объяснил, в чем дело.