И рухнула на землю, рассыпаясь в зловонный серый прах, из которого
поблёскивала в играющем пламени факела серебряная флейта.
Фауст тут же подбежал к Анне.
Девица всё ещё была жива, но страдала
от ран. На руке у неё был след от укуса,
от которого медленно расползалась
какая-то зараза.
Вот чёртова ведьма! - злобно процедил Фауст и выстрелил в воздух.
Из темноты послышались крики людей и лай собак.
***
На небосводе начали сгущаться тучи, и мелкий дождь робкими одинокими каплями уже прощупывал ночь. В церкви лёжа под образами, девица выла и стонала от боли, несмотря на обработку ран, ей становилось только хуже. Священник, повелел всем покинуть святую обитель, запереть дверь снаружи и заколотить окна, чтобы в случае, если он не справится, проклятие старой ведьмы не коснулось других жителей деревни. Очертив вокруг Анны круг, старик начал громко и чётко читать молитву, периодически окропляя тело мучающийся девицы святой водой и прикладывая к её губам крест.
Всё было бесполезно. Поначалу румяная, а затем бледная кожа начала
темнеть на глазах, приобретая грязно-серый оттенок. Прекрасные каштановые волосы сидели на глазах и щетинились, врастая вниз по шее. Сквозь стон стало проскальзывать зловещее рычание и милая девичья улыбка перевоплощалась в ужасный звериный оскал. Пальцы Анны с силой царапали пол, обдирая кожу до кости, где тут же прорастали самые настоящие когти. Чем усерднее молился священник, тем яростнее ревела девица, закатывая глаза.
За дверьми церкви, жители не обделённые смелостью стояли с вилами,
ружьями и топорами. Жуткий рёв разносившийся из церкви вперемешку с криком священника сковывали сердца жителей, но они всё равно стояли под дождём, бормоча под нос себе молитвы. В первых рядах стоял лесоруб, с мольбой и надеждой поглядывая то на сотрясающиеся заколоченные окна, то на небо. Дождь перерос в ливень и разряды молний без устали разрывали небо. В унисон к ним задул холодный южный ветер, и хоть он трепал лишь верхушки деревьев, его леденящее дыхание чувствовалось даже на земле.
Эта адская ночь казалась бесконечной. Анна уже почти обратилась в нечто неописуемое, мало напоминавшее её былую красоту. Из уст девицы раздавались проклятья на ведьмином языке. В церкви повеяло затхлым запахом смерти. Свечи начинали гаснуть одна за одной, а святые образы падали на пол. Священник, разразившийся кашлем, прервался и глянул на начинавший трескаться большой крест у алтаря.
Прости меня — с досадой произнёс он.
Отбросив крест, прокричал во всё горло: "Оставь её, возьми меня"!
Девица, скалясь и шипя, набросилась на священника, как голодная собака на
кость. Анна впилась старику в шею, а затем упала замертво, за ней упал и
священник, придерживая рукой рану на шее. В тот же миг местность оглушил
разрушительной силы гром, от которого все стоящие у храма повалились на землю, а затем стихия начала стихать.
***
Ранним утром девица очнулась в храме, совершенно не помня событий
прошедших суток. Возле себя она обнаружила только разорванный саван священника. Дверь в церковь лежала у входа, будто была выбита со страшной силой. Выйдя на улицу она не застала там ни одного жителя, только птицы радостно щебетали в кроне деревьев. Даже в самой деревне Анна не застала ни одного человека, только разбросанные повсюду ружья, топоры и вилы. В округе не было никого, только на одном дереве остались глубокие следы когтей и маленькие серебристые клочки шерсти.